Спустя некоторое время, помывшись-побрившись, Мякшев-младший подхватил чемодан и покинул шурину комнату. Навсегда. Он просто исчез с Тониного, Шуриного и прочих знакомых этого времени горизонта и затерялся в Москве. ("Да, правда. Сашка после определенных событий исчезал. Это ему свойственно".)
Вечер Сергей провел так странно, как кажется, не проводил ни один вечер в своей жизни: валялся одетый на диване и все думал, как бы разыскать эту чертову девку, ну не прятаться же по кустам, карауля ее. Или искать этого придурка Мякшева-младшего? Он не знал, что предпринять, но знал уже, что от этой истории просто так не отвяжется. Ему, конечно, все же удалось взять себя в руки и к завтрашнему рейсу он подготовился.
Шура же в этот вечер вернулся домой позднее обычного - не несли ноги, но на удивление он не увидел мрачного постояльца. Шура откровенно обрадовался. Возле шкафа стояла сумка, на столе лежала стопка тетрадей, сверху записка: "Жив - здоров, не ищите". Шура пожал плечами и засунул сумку, не раскрыв ее, в шкаф, туда же отправились тетради. По природе он был не любопытен, а по убеждениям - чистоплотен - никогда не читал чужого. Мимолетно подумал о Тоне - предупредил ее Мякшев или нет? Вот вчера у них ссора была, из-за чего, интересно? Но интерес у Шуры был поверхностным и скоро его заслонили насущные проблемы: к нему собирались гости - бывшие одноклассники. И в их обществе под гитару и водочку он почти забыл о своем временном постояльце.
Вернувшись из рейса, Сережа понял, что только укрепился в мысли найти и Тоню, и оружие. Азарт просто грыз его, Сережа даже как-то осунулся, подтянулся и это ему шло.
Вот, наконец, наступила суббота 28 ноября. Валерий Федорович как всегда позвонил Сереже и условился о встрече. Все вроде бы было как всегда - встретились в обычном месте, обменялись рукопожатием, улыбнулись друг другу, но поход этот в баню стал роковым. Впервые за долгое-долгое время Сережа не мог быть занимательным собеседником: не травил шоферские байки, не хохмил, замыкался, был не в меру задумчив и раздражителен... Не получалось отдыха. Милый Валерий Федорович доброжелательно пытался подладиться под Сережино настроение, но в какой-то момент не хватило терпения, взыграла гордыня: "И почему это я, старик, должен подлаживаться!" - и разобиделся, причем, что называется, смертельно. Замолчал, засобирался... Из бани ушел раньше Сергея, холодно кивнув на прощание. Все. Расстались.
А Сергея вдруг хохот разобрал - не остановиться. Сидит, завернувшись в махровую простыню, и хохочет, хохочет - до слез: у старика дома пропажа, о которой он пока не догадывается. Но как обнаружит - вот весело-то будет! У него - у Сергея - тоже пропажа: все пропало прежнее - покой души, безмятежность. Где найдешь? Оказалось вдруг, в один миг, что такому, новому, Сереже нечего делать с Валерием Федоровичем и наоборот. И все - как ни бывало длинных субботних бесед, чаепитий, разглядываний фотографий. Сережа осознал, что ступил он на одинокую тропу и тропа эта разбойничья. Дело в том, что он ясно понял, найди он этот пистолет, ну по случайному везению, ни за что не вернет хозяину, ни за что! Обладание этой игрушкой так вдруг ясно представилось Сергею - положит начало обладанию многим новым неведомым - манящим.