Соучастница (Стеркина) - страница 36

Где же, где же Костя? Позарез нужно свериться с "Частным случаем". Катю Ирина видела перед отъездом, четыре дня назад, смотрели вмести по видео у них там "Дикую собаку Динго", обе плакали. Катька давала свой дневник - там об одном мальчике. В общем, с Катей пока все благодаря крепкому укладу родительского дома все складывается неплохо, да и Костя ее любит, ей близок. Еще раз Ирина поблагодарила Бога за то, что смогла почти не впутать детей в ад своей жизни. Трубку сняла мать. Катя в школе еще, сегодня какое-то мероприятие. Все нормально, сегодня вечером ждет Ирину с рассказами о Минске

-Приду, конечно, часов в семь. Кстати, где Кот? Что-то не перезванивает. Звонил вам? У него все в порядке?

Ирина почувствовала, что мать напряглась, замялась

-Что-то случилось? Лучше мне сразу сказать...

-Да ничего особенного... Просто... Ну, его тут в милиции побили...

Ирина не стала ахать, просто в ней поднялась волна гнева, ненависть к тем, кто привязался к ее мальчику, который (она точно это знала), был душевно чище, лучше самой Ирины и многих людей, которых она когда-либо встречала. И именно к нему привязалось какое-нибудь быдло.

- Мама ! Ты мне, главное, скажи, где он, что с ним и как он себя чувствует сейчас.

- .Мы боимся прослушивания, понимаешь?

- "О Господи, запугали бедных интеллигентных родителей..."

-Ладно. Я догадаюсь. Он там, где на пятой полке книжного шкафа стоит Брокгауз и Эфрон?

Ее смешливая мать фыркнула, и ответила с важностью:

-Именно там!

- Хорошо, я туда позвоню, а к вам приеду, как договорились и Барсику рыбки захвачу

- . Мать ее на прощанье опять фыркнула - ей явно понравилась Иринина конспирация. Ирина представила, как мать, смеясь, будет пересказывать их разговор отцу, Косте и Кате, как они тоже будут смеяться. Слава Богу, они все в одном месте и более или менее благополучны. Что с Костей она сумеет правильно обсудить случившееся, Ирина почти не сомневалась, но и не сомневалась в другом, что Славино "лучше автостопом по Европе" тоже следует обдумать серьезнее. И новозеландского папу следует сейчас привлечь к решению жизненно важных проблем Кости. Пришла пора становиться помощницей сыну...

Ирина готовила обед. Все еще не разобранная сумка стояла в коридоре, вынутые из ящика счета лежали перед ней, напоминая о людях, которым она зачем-то звонила какое-то время назад. Сейчас ей странно, что она звонила в Тулу бывшей однокурснице, малознакомому поэту в Питер. Неприятно думать, что она была в тот миг не в себе и стремилась выплеснуть в телефонный разговор душу (это с Тулой), и получить какой-то знак внимания от поэта. Ирина морщилась и от лука и от недовольства собой. Вот уж поймешь тех, кто с похмелья с ужасом оглядывается на вчерашнее. Мораль - не осуди позвонившего тебе в ночи! Сама такая! На обед Ирина пригласила добрую знакомую Татьяну. Нестерпимо было полдня до поездки к родителям после всего пережитого и передуманного в поезде, после известия о Костиных бедах, находиться одной. С Татьяной у нее было связано одно странное приключение. Несколько лет назад они вместе ездили загород, купались, валялись на травке. Татьяна - крупная, громкоголосая, с крупными белыми зубами и всегда ярко одетая. Ей нужно было переодеться - апельсиновый купальник сменить на белый в мелкий яркий цветочек сарафан. "Сейчас вернусь", - и она исчезла за елочками. Ирина присела на пенек, отгоняя комаров папоротником, она на секунду задумалась - так ясно вспомнилось совсем другое озеро, зеленый пляж, костерок, консервная банка, в которой булькает чай... Блики закатного солнца в воде, ритмичные взмахи рук плывущего к ней человека. Очнувшись, Ирина поняла, что она уже довольно долго ждет Татьяну. Она встала, бросила папоротник, окликнула ее негромко, потом громче, приблизилась к елочкам, а потом и зашла за них... Никого... Никого и поблизости - зеленые лапы елок, листья деревьев. Ни белого, ни оранжевого пятна... Прождав на пеньке еще с полчаса, Ирина поехала на электричке домой одна. Не обиженная, пожалуй, озадаченная. Звонить Татьяне? Не звонить? Решила все же набрать ее номер. Сын сказал, что мама вернулась, переоделась и ушла с Павлом (возлюбленным) в театр... Никогда они об этом не говорили, встретились где-то в чьем-то доме, как всегда шумно, радостно - с поцелуями и вскриками: "Как ты хорошо выглядишь!" В обычной для них манере начали болтать взахлеб. Никаких объяснений... Ирина отложила это подальше, но все же иногда фыркала, представляя, как высокая статная Татьяна, пригибаясь и задерживая дыхание, таясь, крадется куда-то. Интересен не хвостик ситуации или поступка, а подоплека - зарождение плана. Или плана не было? Сиюминутный каприз - не хочу видеть Ирку, ехать с ней вместе. Не объясняться же? Ибо не хочу сейчас, сегодня, зачем же обгаживать вчера и завтра. Молодец, Татьяна! В сущности, наглядный урок психогигиены - отключенный вовремя телефон, ненаписанная записка, выходит лучше пьяных объяснений в любви или заявки на ссору... Татьяна к обеду в день приезда - это лучшее, что можно придумать. Будут смех, будут байки. Одну из них Ирина записала на магнитофон, болтовня ее, монологи от имени встреченных людей, предположения, часто просто уморительные - всегда развлекали Ирину. Вот этот монолог Марии (Татьяна давала урок в одном колоритном грузинском семействе) Ирина решила пока варит суп да делает салат послушать.