Так вот, если этот Олег Владимирович завтра придет, значит нам с Георгием в постель не лечь. А мы решили попробовать, понравится нам или нет. Целоваться нравится и обниматься, но тут ошибиться нельзя. А вдруг я, как все увижу да почувствую, возмущение испытаю, разочаруюсь. Значит, мужа не смогу любить, а это грех. Или он разочаруется. Тогда мы (так уж решили) расстанемся, друг друга не огорчая... Мы, конечно, не сами все так хорошо придумали - ему друг подсказал, друг, конечно, постарше, поопытнее, да и мне кое-кто совет дал. В общем , мы решили, день назначили. А тут эти шахматные уроки участились... Неловко мне маме сказать, что уж слишком много она этих полтинников напередавала, будто мне денег жалко. Не жалко! Да потом, на Пашу Григорий Яковлевич шлет. А просто уж слишком часто он здесь, в гостиной, в своем пиджаке и с глазами тоскливыми. Мама моя то на работе, то у дедушки обеды готовит, то квартиру с Шурой убирает, то с Шатой в ресторане, а нет, - так у телефона: с бабушкой по- грузинки о чем-то болтает. Я теперь уже меньше понимаю, намного меньше, а Паша вообще языка не знает. Как же мне быть? Дедушка против маминых браков, я знаю. Он ее "легкомысленной вдовушкой" зовет и все призывает к благоразумию, а она рукой машет, хохочет. Только я знаю, что не оттого, что папу не любила, а оттого, что еще молодая, красивая и жить хочет. Она вроде меня и я ее понимаю. Замуж нам надо за хороших веселых и добрых. Так дедушка что придумал для нас: мне целых три года дома учиться, пока он не решит, кем мне в будущем быть - год уже прошел, второй начинается, а маминым женихам всякие загадки загадывает, как Сфинкс какой-то! Вот вчера еще вот что придумал - пока мне твой Шота не приведет двух почтенных людей, которые удостоверят его порядочность, слышать ни о чем не желает, надоели, мол, проходимцы. Интересно, кого это он в виду имеет? Уж не папу, конечно, и даже, я думаю, не Григория Яковлевича. Тайна какая-то. Шота еще не знает, но уверена, будет смеяться. Ему 60 лет, борода седая и вкусно пахнет. Живот толстый, теплый. Глаза веселые. И слух абсолютный - меня все критикует да поправляет, но я же не в исполнительницы готовлюсь, я для мужа учусь. Я даже знаю, что он скажет примерно, конечно "Ой, Этери, смешной папа. Я завтра в Петербург уезжаю, там с Гергиевым встречусь. Приглашу его в Москву, к тебе на грузинский обед, ты постараешься, да и Мария поможет. Вот тебе и первый - Иосиф возражать не будет". Я уверена - так и будет. Он весь свет знает, как телевизор при нем не включи - "с тем я знаком, да с этим играл. Да с той он выступал, а у этих был в гостях в Париже". Мне-то он нравится, а дед шипит - "проходимец". Почему? Может, если бы он о Георгии знал и его бы так называл, но ему, к счастью, про меня такие мысли и в голову не приходят. Я для него - маленькая. Вот маме Георгий нравится, красивый, говорит, только молод. Ну что ж, молод... Да, молод - на год моложе меня, но я ему об этом не говорю, у меня в паспорте путаница: там-то мне 20, значит, ровесники. И хорошо... Мне всякие "опытные" вроде этого шахматиста не нравятся. Я же знаю, как это бывает с голливудскими актрисами. Сначала в юности их совращал кто-нибудь неподходящий, потом у них появлялся талант, а потом в них влюблялся актер известный или режиссер. Я про это читала. А я в актрисы не хочу, я замуж хочу. Но фантазировать про это интересно. Я читаю, представляю себя актрисой и Георгию рассказываю. А он смеется и говорит, что я еще маленькая и наивная. Ну и что? Главное, я ему пока нравлюсь. Завтра все остальное выяснится. Только бы этот шахматист все не подпортил. Платье надену розовое, то, что с неровным подолом - одна нога почти голая, сейчас самое модное - мне тетя Марина из Испании прислала. Волосы высоко зачешу, пробор - ровный. Белье цветное. И постельное тоже. Музыку тихую включу. Хоть бы Пашка завтра в шахматы отказался играть, в школе остался до вечера! Раз я очень хочу, Бог услышит, поможет! Я же о серьезном думаю - нельзя же мне ошибиться".