Ирина курила, слушала Таню. Павла она знала и не симпатизировала ему, но это здесь ни причем, встать надо на Танину позицию - они жили вместе какое-то время, устраивали друг друга, видимо, по крайней мере Танька не раз высказывалась, что любовник он ого-го, так что "чужую беду" руками тут разводить и пробовать не стоит. Надо и утешить ее и отвлечь...
- Помнишь, Тань, я тебе рассказала про Сашку У. Ну это тот, кто эссе написал "Преступление как наказание." О кармических завязках, о сублимации, в общем такую эстетскую заумь, но интересно, занимательно, много примеров из жизни и литературы. "НЛО" опубликовал, все читали - обсуждали. Он же мой друг старинный. Так вот он умер. Я его уже третий день поминаю, давай и с тобой помянем.
Татьяна подняла рюмку, перекрестилась.
- Так вот это Саша с женщинами такая сволочь был, так их использовал для своих целей, а любили...
- И ты, Ир?
- Я, слава Богу, в ранней молодости этим переболела, позже тяжелей бы далось... А тебя, видимо, Павел увлек яркостью да неординарностью, да претензиями - и хорошо это! Без таких увлечений в нашей биографии мы какие-то недоделанные получаемся, непропеченные.
- Я с этой точки зрения не смотрела, конечно. Вот теперь отдохну, обдумаю. Может мне съездить куда-нибудь, как думаешь?
- Думаю, да. Проветришься, осмотришься.
- Но он такие вещи злые говорил, вот например, что я мать бездарная, Гришку плохо воспитываю.
- Грише твоему восемнадцать уже - вы с ним ладите, тебя он понимает, ценит, любит. Что еще? Что слабой тебя видит, ошибки твои? Так мы живые и не только им - детям нашим - матери, мы еще кому-то - дочки, кому-то жены, кому-то любовницы. Мы - женщины и все тут. А они - мужчины. Вот, например, один мужчина в 70 лет взял и ушел от своей жены к другой женщине ... 67 лет. Вот так. И этот мужчина - мой отец. Так что, давай Тань, выпьем за хорошее качество личной жизни!
- Ура! Ирка, я же говорила, что ты гений. Пашка - это плохая личная жизнь. Ну его. Где-то впереди, пусть лет в 70, ждет хорошая.
Ирина возвращалась домой уже в очень неплохом расположении духа - Таню удалось помирить с самой собой, у родителей хоть и расход, но есть какая-то ясность, Катя... Вот с Катей не все ясно, удастся ли ей мягко перенести перемены в семье... Тут нужно будет еще поработать над этим. И, конечно, Костя. Хочу ли я, чтобы он уехал? Не знаю, так спокойнее, но правильнее ли.
Ирина почти с болезненным наслаждением занималась самыми обычными домашними делами - помыла вчерашнюю посуду, поменяла воду Васиным цветам. Вынула почту. Опять вспомнился вчерашний день. Записка. Мальчик Витя. Ирина чувствовала, что зреет рассказ. Напряжение этих двух дней подталкивало к письменному столу. Это рассказ памяти Саши, это рассказ и обо мне - я, как эта Аллочка, могла бы "зависнуть", пока, Костя выбирался бы из бед. Значит, рассказ и обо мне. Верхний свет погашен, настольная лампа, старенькая машинка "Эрика". "Мальчик спрыгнул с гаража в сугроб, подобрал упавшую варежку. "Витька; - крикнули ему сверху, - сигарет прихвати". Мальчик, не оглядываясь, кивнул и пошел к ближайшей пятиэтажке. Форточка на первом этаже приоткрылась: "Вить, за пивом смотался бы, я вот "хрусталь" собрал".