Дорога выполаживалась – вершина холма была уже близко, потом точка неустойчивого равновесия медленно, но верно сменится спуском, всё более пологим…
За таким смыслом он вышел на самую верхнюю точку дороги и… сбавил ход, чтобы увидеть открывшуюся картину, ранее закрытую крутым боковым склоном малого холма.
За редкой пиковой решёткой покоилось здание. Именно покоилось – настолько величественно выглядело четырёхэтажное здание, строенное по тем ещё стандартам, когда потолок на четыре метра от пола – это немного, но для квартиры достаточно. Массивное – дань климату, чтобы сохранять прохладу в стенах, а не производить её с помощью кондиционеров. Да и не было предусмотрено мест в огромных окнах, отделённых друг от друга выдавленными наружу узкими бетонными блоками, образующими высокие ниши, для этих безвкусных четырёхугольных ящиков.
Но массивность не делала здание тяжёлым. Его строили не для того, чтобы нависать над окрестностями. Да, оно доминировало, но не угрожало. Оно просто было. Пятому пришло в голову, что так могла бы выглядеть первая ступенька к Московскому МГУ. Метафорически, конечно – если понимать образование как ступени к пьедесталу.
Но начальные школы не строят такими… величественными. Им это просто незачем. Если только… учащимся с самого начала не призвано внушить чувство глубокого внутреннего достоинства. Впрочем, никому из учащихся эта школа не внушит ничего. Потому что не достроена.
Пустые проёмы окон, никогда не знавшие рам и стёкол. Проржавевшие железные детали конструкции, так никогда и не узнавшие краски. Зависшая над невидным внутренним двором стрела ещё одного циклопического крана. Коробка, сданная под ключ задолго до его рождения и навсегда замороженная. Потому что исчез смысл её существования. А попытки приспособить её под сиюминутные нужды (видные невооружённым глазом из-за жестяного блеска и свежим мазкам бетона) – бессмысленны. Потому что незаконченное здание, ориентированное на вечность, невозможно докончить простыми вложениями. Для вечности деньги – пыль.
Для неё нужно что-то большое. Большие деньги, например. И большое понимание необходимости этой самой вечности. А остальное – суета суёт и всяческая суета. Даже обхватывающая периметр решётка и засохшие ёлочные саженцы у подножия холма. Они исчезнут, сгинут в пыльном ветре, а здание останется.
Увлёкшись рассуждением и разглядыванием несовершённой гармонии, Пятый не заметил, как под его пыльными ботинками оказалась пустота.
Каким чёртом он упал на спину, вместо того чтобы ухнуть в бездонную пропасть…