– Привет, Машенька! Вот и тетя Юля! Она соскучилась и пришла к маленькой Машеньке. Такая хорошенькая наша Машенька… И глазки голубенькие, и кудряшки золотистые, а губки бантиком, как у мамочки, – сюсюкала Юля, с малышкой на руках выходя в другую комнату.
Возле Юли Машенька молчала или весело агукала, а Майя получала возможность вздремнуть пару часов. Ксения, насколько позволяло время, тоже помогала Майе ухаживать за ребенком, но, чтобы содержать дочь с внучкой, ей приходилось работать в два раза больше. Благо, в больных зубах недостатка не ощущалось!
Знойное лето с его персиковым солнцем над изнемогающим от жары степным городом осталось позади. Наконец наступила долгожданная тридцатиградусная прохлада первого месяца осени. Майя планировала осенью вернуться к учебе, но, видимо, не судьба была стать ей стать биологом! После ухода Вени она передумала, решив взять академ и в течение ближайшего года самой заботиться о Машеньке, чтобы не мешать бабушке Ксении работать. Для семейного бюджета это было оптимальным решением. У Юли с понедельника начинаются занятия в Экономическом университете и ей будет не до крестницы, так что решение Майи являлось целесообразным во всех отношениях.
Веня исчез, словно его никогда и не было. Через каких-то знакомых его родители узнали, что он жив-здоров, живет в Воронеже с какой-то девушкой, а о родителях и прошлой семье думать забыл. Родители Вени пытались финансово компенсировать неприглядный поступок сына, но возможно ли это?! Армен был слишком занят семейным бизнесом, а Ольга несколько раз приезжала в Ростов к невестке с внучкой. Ольга носилась с Машенькой, умоляя Майю позволить ей хоть на недельку отвезти малышку на море в свой родной Геленджик. Майю и Ксению она тоже приглашала, но те отказалась, а Машеньку, скрипя зубами, доверили бабушке Оле. Действительно, родители Вени ведь не виноваты в том, что их сын вырос подлецом, готовым со словами молитвы на устах предать все самое ценное и родное в жизни?!
Подруга Майи Юля уже несколько лет была одержима идеей открыть собственное кафе, а после рождения Машеньки и ухода Вени, Юля, на правах крестной матери, жестко потребовала, чтобы Майя перестала хандрить и хотя бы ради дочери присоединилась к ее проекту.
– Юлька, у меня и денег-то нет! Какой тебе от меня толк будет? Я своей кислой физиономией тебе всех клиентов распугаю! – шепотом, чтобы не разбудить Машеньку, сказала Майя, а все еще хотелось кричать и плакать.
– А ты порепетируй перед зеркалом! – ответила Юля, подойдя к Майе и приподняв руками уголки ее сползших губ. – Не поверишь, это называется улыбка.