Для нее Рома был как родной. Поэтому она, ничего не скрывая, рассказала ему и про разговор с начальником полиции и, конечно, про очередные предложения гостей из Москвы.
– Значит надо еще раз поговорить с этим Сашей, – хмуро сказал он, выслушав ее внимательно. – Слишком уж очень серьезные вещи наболтал наш пустозвон, чтобы теперь все это объявить какой-то дурацкой шуткой. Даже для него это перебор.
Он посмотрел на умчавшийся пикап Влада и закрыл ворота мастерской.
– Едем его искать прямо сейчас, – не спрашивая согласия Анастасии Владимировны, он сел на пассажирское сиденье ее автомобиля. – Сначала к нему домой, потом по магазинам. Он где-нибудь здесь шастает.
– Подожди секунду, – она положила руку на его колено. – Ты не обязан ничего для нее делать. Я все пойму.
– Да ладно вам, – очень тихо сказал Рома. Он хотел добавить, что до сих пор любит ее дочь, но, вспомнив разговор с приятелем, удержался. – Надо во всем разобраться. Поехали, Анастасия Владимировна.
Санек был дома. Сильно пьяный, он сидел на крыльце и плакал. Увидев заходящих в калитку председателя и Романа, он театрально протянул к ним руки и через секунду обессилено бросил их на колени. Саня печально мотал головой, даже не пытаясь стереть слез, и что-то бормотал.
В другой ситуации можно было бы сразу разворачиваться и уходить, так как все признаки начавшегося очередного запоя с традиционными элементами самобичевания были на лицо. В таком состоянии настроение человека меняется от любви до ненависти за секунду. От слезного, слюнявого обожания до лютой ненависти – одно мгновение. Добиться чего-то толкового от алкоголика в запое невозможно. Но других вариантов не было.
Рома, оценив ситуацию, молча поднял его с крыльца, подвел к бочке с водой на углу дома, куда с крыши стекала дождевая вода, и, чуть надавив ему на затылок, опустил голову единственного свидетеля под воду. Проделав эту операцию три раза, он спросил:
– Готов рассказать или еще будем купаться?
Санек зафыркал, замахал руками и, глотая воздух, затараторил обиженным голосом:
– Они пообещали на меня тех туристов повесить… Которые на озере пропали… И били сильно… Но я ничего не сказал, хотя знаю, куда они делись…
– Ты про что? – встряхнул его Рома за плечи. – Говори по порядку!
– Полицаи, что из райцентра приехали… Они и про Дину спрашивали, и про тех, кого я на озеро водил… Обещали меня посадить. А я ничего им не сказал, потому что, хотя все меня за дурочка и клоуна держат, знаю, что им ничего говорить нельзя. Поэтому и про Дину ничего не сказал, и про тех туристов с озера.