– Бабы, – вздохнул Марк. – Может, поспешила ты с увольнением?
– Тебе ли не знать, как можно сделать жизнь невыносимой? И звонила сегодня директриса моя бывшая, да. Даже место завуча по УВР предложила. Кто же знал, сказала, что двух математиков лишусь. На всё, говорит, согласна, только одиннадцатые классы доведите.
– И что ты?
– Ответила, что обратно покойника не несут.
– А мой Лёшка в школе как ко мне бросится, – вздохнул Алексей. – «Папа, ты вернёшь нашу Беллу Родионовну?»
– Ничего, привыкнут, – ответила она. – Я слишком обижена. Не теми, кто делал, а теми, кто отмолчался, а за глаза злословил. А Лёша бросился не столько за меня заступиться, сколько отцом похвалиться.
– Да, правы вы, я ему нужен.
Договорились, что все переговоры с обидчиками будет вести адвокат.
– Ни на какую мировую я не пойду. Блокирую всех. Пусть каждый получит свою порцию позора, как получила его я. А возмещение ущерба пусть назначает суд.
Спокойно работала, спокойно отвечала на почти ежедневные звонки старушки Резниковой. Но не доработала даже до мая. Вызвал её в коридор друг детства и, потупившись, сказал:
– Понимаешь…
– Понимаю, – ответила Белла и пошла очищать ящики рабочего стола. А что в них, кроме чашки и запасного носового платка, живёт же как Карлсон на крыше работы, увы, бывшей.
– Почему ты не спросила его, кто тебя преследует? Не свекровь же несостоявшаяся, – горячился Марк.
– Мне Тамара позже позвонила. Сказала, ему глава районной администрации велел. А у таких тузов не переспрашивают.
Выбирать не приходилось. Пригласили в библиотеку. Хоть и с большой потерей в зарплате, но пошла. Работа оказалась смешной. Сотрудницы все были старые, половина коллектива пенсионерки. Но при таких пенсиях и зарплатах только так и выживать. А заведующая и вовсе ни на заведующую, ни на работника культуры не была похожа. Голос грубый, лексикон какой-то деревенский. И со всеми на «ты». В первый день сидела за стеллажом на абонементе, составляла список пришедших в негодность книг. Две пожилые дамы вели какие-то пустые разговоры, прерываясь, чтобы ответить на телефонный звонок и на обслуживание посетителей. Посетителей за это время было шесть. Вечером одна другую спросила: «Сколько надёргать?» «Э-э, двадцать». Первая набрала карточек из ящика и стала их заполнять. Приписки, но какие-то бессмысленные, грустно подумалось. И неужели ей предстоит такая работа на долгие, может быть, годы?
С годами не вышло. На второй день после перерыва в дверь заглянула заведующая и мотнула головой, выйди, мол. Почему-то Белла сразу всё поняла, поэтому прихватила сумочку, больше ничего она сюда не приносила.