Выйдя от следователя, она сразу набрала Борисова и с гневом обрисовала ситуацию:
– Я понимаю, что высокие покровители у обеих клиник, поэтому они пытаются достать меня. Я сумасшедшая и сама себя осеменила! Я и старуху убила, потому что отчество моё Родионовна! Они сейчас и любовника, проникшего ко мне в палату, обеспечат, и генетический анализ подменят! Врачиха эта в областном рейтинге пятая, и, похоже, следователь с ней как-то повязан. И всё-таки стоит поставить на неё. Репродуктивная медицина – дело высокодоходное. Не думаю, что она официально от клиники выезжала. Решила частным образом бабки срубить. Поговори с руководством её клиники. Мне кажется, они предпочтут пожертвовать ею, а не донорами и собственным реноме. И объясни своим, что я кое-кого из пациентов психушки опознать могла бы, в эпоху интернета это не проблема. Однако пока молчу. Так что лучше бы им, опять же, пожертвовать теми сотрудниками, на кого я указала, чтобы не пришлось разгребать скандал с наркоманией деток местных шишек!
Директор клиники репродуктивной медицины, он же мажоритарный акционер, на наезд Алексея отреагировал сдержанно. Спросил данные, обещал ответить в ближайшие два дня, однако перезвонил через два часа:
– Донор – студент местного университета, я прошу вас, чтобы имя его не упоминалось. Он хороший мальчик из приличной семьи, но как-то попал в неприятную ситуацию и у нас деньги заработал путём донорства. А в означенный вами период его в стране не было. Сразу после учебной сессии улетел на всё лето за границу, чтобы в языке усовершенствоваться, это можно отметками в загранпаспорте доказать. Но, может быть, вам это не потребуется? Наша бывшая сотрудница отправилась в следственный комитет с чистосердечным признанием.
Дело немного сдвинулось, но всё равно следствие тянулось как-то неторопливо. Белла уже собралась выходить на работу в «Арфу», но накануне выхода проснулась после двух часов. Почему? Снова начала засыпать, но вздрогнула от звука тихого щелчка. Облилась потом: дверь вскрывают! Быстро вскочила, свернула постель и кинула её за диван. Схватила телефон с табурета в изголовье и прикроватный коврик и выскользнула на балкон. Вот и бункер пригодился. Она медленно закрыла люк за собой, укрыв ковриком. Устроившись на коробке с зимними вещами, она набрала 102, затем подстраховалась звонком Борисову, потом услышала тяжёлые шаги над головой и выключила телефон на полуслове. Она слушала, что один сказал: «Точняк она с балкона на крышу спрыгнула!», а второй ответил: «Да брось, тут метра три. На верёвке бы спуститься могла, а спрыгнуть… нет, она просто балконную ручку забыла повернуть». Первый заспорил и потребовал срезать бельевую верёвку и слазить на крышу МФЦ. Второму лезть не хотелось, и он предложит спуститься во двор и посмотреть снизу, можно ли с крыши спуститься. Потом грохот и крики над головой. Замёрзшая Белла попыталась открыть люк, но он почему-то не открывался. Она вызвала последний номер, и над головой послышался крик: «Белла!» А она в трубку сказала: «Не топчись на коврике!»