«Всей семьёй», как говаривал мистер Вильям, они собирались только за ужином. И это было прекрасное время, потому что миссис Луиза одаривала сэра Джона светом своих тёмно-карих глаз, а больше ему ничего не было нужно. И он даже забывал, какое сложное дело привело его сюда. Периодически он отправлял леди Камилле телеграммы, с краткими отчётами, как идут дела. Он усиленно «искал мистера Вильяма», якобы опрашивая пассажиров корабля, на котором его видела вдова.
Словно гончая, которая ищет след, Джон метался в поисках. Он во снах ходил по каким-то коридорам, лазал по катакомбам, чувствовал, что где-то выход, совсем рядом…Иногда всплывало, словно солнышко, лицо миссис Луизы, Лиззи…
Да, он ходил по кругу, но витки сокращались. Он знал, что найдёт, найдёт, за что зацепиться, отгадка где-то рядом. И она в этих словах: «вилла» и «фабрика». В конце концов «вилла», какие бы она тайны не хранила, со своими чердаками-подвалами, отвалилась. Фабрика, и только она встала во весь рост. Разгадка была там. Но чтобы разгадать её, нужно было возвращаться в Англию.
Глава десятая. В обратный путь
И снова за иллюминатором колыхался океан. И снова сэр Джон с карандашом в руке сутками напролёт сидел над бумагами. Но, в отличие от первого путешествия, бумажный улов был куда богаче.
Во-первых, подробный план кондитерской фабрики. Во-вторых, описание всех известных мистеру Вильяму работников, в-третьих, всё, что было известно о сэре Райте.
В отдельную папку собрал сэр Джон, всё, что касалось старой виллы. Характеристики обитателей, план усадьбы и дома. Кто знает, что могло пригодиться.
Сюда, кстати, вошли, записанные по горячим следам, разговоры Джона с миссис Луизой. Их перечитывал Джон с особой теплотой в сердце, и словно слышал голос милой девушки.
«Нам с матушкой тётя Камилла определила две комнаты на первом этаже. Когда я была маленькая, мне разрешалось бродить по коридорам на верхнем этаже, бегать по лестницам на второй этаж с этой и другой стороны.
Мне было лет двенадцать, когда мы с приятелем, сыном горничной, играли в прятки. Я спряталась в кабинете наверху, за креслом.
Мой друг не мог меня найти, бегал по всему дому. Мне стало скучно, и я выбралась из своего укрытия. Увидела на столе распечатанную шоколадку, в золотой с косыми красными полосками обёртке. Нестерпимо захотелось попробовать кусочек. Только я отломила дольку и поднесла ко рту, как откуда-то взялась тётя Камилла, и ударила меня руке:
– Не смей!
Кусочек вылетел из моей руки. Я заплакала и убежала. После этого случая тётя строго-настрого запретила мне подниматься на второй этаж…».