– Т-ты с ума сошёл? Прямо здесь?.. С-совсем спятил? – зато как резко сбилось её дыхание и начала выше приподниматься грудь при неосознанных попытках сглотнуть как можно больше спасительного воздуха. Удивительно, как в таком состоянии ей удавалось связывать слова пусть и в короткие, но внятные предложения.
При этом Анна даже не думала о том, что можно не просто о чём-то «возмущённо» вопрошать, но и делать со своей стороны заведомо обречённые на провал оборонительные действия.
Я тоже проследил за её взглядом и напряжённым движением головы, когда она панически мазнула им куда-то в сторону. Вернее, вглубь зала – к ближайшим нам кабинкам и столикам. Видимо, проверяла, какой процент вуайеристов продолжал всё это время наблюдать за нами со своих облюбованных стратегических позиций.
Увы, но запомнить хоть что-то из мною увиденного я так и не сумел. Всё моё внимание было сосредоточенно сейчас на тактильном восприятии происходящего, на конкретных запахах и звуках, главный эпицентр которых находился в пределах наших плотно сомкнутых в определённой позиции тел. На всё, что находилось в радиусе более чем в пару от нас футов, я вообще никак не реагировал. Можно даже сказать, не замечал буквально в упор. Весь мой упор сейчас был сконцентрирован лишь на одной точке физического взаимодействия, которую я собирался прощупать со свойственной мне дотошностью не в меру пытливого ума и проснувшегося весьма кстати любознательного бойскаута.
– Ещё скажи, что на нас сейчас все смотрят… – я полыхнул горячим дыханием по щеке и уху ещё интенсивнее зардевшейся жертвы, настойчиво напоминая ей пальцами руки в стыке меж её сжатыми коленками, что я всё ещё там и от своих намерений отступать не собираюсь. – И даже если бы это было и так, Энн… разве тебе не пох… Не всё ли равно? О том, что нас сейчас окружает, можно забыть за считанные мгновения. И, не переживай ты так. Я помыл руки в уборной до твоего прихода.
– Ты псих! – дикая кошка огрызнулась, но зашипела явно неосознанно. На чистом автомате. Как рефлекторно шипят все представительницы её кошачьего вида на что-то опасное или непонятное (грубо говоря, до трясучки пугающее).
– Заметь. Очень аккуратный и чистоплотный псих. – я с подчёркнутой издёвкой «облизнул» дыханием всю её ушную раковину, оставив пару обжигающих мазков для виска и скулы. – Так что, прошу пока ещё предельно по-хорошему. Расслабься, девочка. И раздвинь свои шикарные ножки. Обещаю. Больно не будет. А вот на счёт сладко…
– П-псих… – это было даже не слово, а немощный выдох. Почти всхлип наоборот. Долгожданная капитуляция через нехочу. А может, наоборот, через очень большое хочу, но-никогда-и-никому-в-этом-не-признаюсь.