Бл**ь, а сколько она раз успевала кончать только в одной позе на моём члене. Даже пару раз сквиртануть, чуть было не доведя меня подобным открытием до моего собственного излияния.
Кажется, со мной такое было впервые. Когда я и думать не думал, что всему этому безумию рано или поздно мог наступить свой логический конец. Я был тогда настолько от этого далёк и перенакачен под завязку, как адреналином, так и тестостероном с сумасшедшими дозами запредельного перевозбуждения, что реально настраивался на долгие и очень долгие часы одного лишь бесконечного траха. И если бы довёл Анну до обморочного состояния или сабспейса, наверное, и тогда бы не остановился. А вот когда же я остановился?..
Нет, я прекрасно помню те минуты. И помню, какой на тот момент была сама Серая Шапочка, едва ли что-либо соображавшая или понимавшая, где она находится и что вообще происходит. К слову, я и сам пребывал не в лучшем состоянии, хотя зверь под моей кожей и черепной коробкой продолжал жадно и требовательно порыкивать. А уж сколько мы до этого сменили поз и перепачкали нашими смешавшимися эякулярными жидкостями и подушки, и ковёр, и друг друга… В самую пору записывать весь этот секс-марафон в книгу Гиннеса.
– Ты… псих… чёртов псих и… сукин сын!.. – она и до этого что-то мне говорила или как-то отвечала на мои сексуальные пытки, проводимые над ней с особо жёстким пристрастием. Особенно, когда я требовал определённых «ответов» на свои неумолимые действия и «вопросы».
А под конец вдруг решила напомнить мне, кто я есть в действительности, и как она до сих пор ко мне относится, даже не смотря на сотню оргазмов, до которых я успел её довести за последние часы.
– Ты же знаешь… что это ничего не меняет? Я всё равно… всё равно тебя ненавижу!..
– Ненавидь, сколько влезет. Ненависть удовольствию не помеха… как ты уже должно быть успела заметить.
Осознала она это настолько давно, что сейчас было просто глупо ей об этом напоминать. Ведь ей нужно было меня хоть чем-нибудь штырнуть напоследок, перед тем как провалиться в глубокий сон и даже не осмыслить того факта в каком именно месте и в чьих ревностных объятиях. Полностью обессилившая и «высосанная» мною вся до последней капли совершенная оболочка моих неуёмных сексуальных фантазий.
Я и сам был тогда на грани, практически не различая, где реальность, а где пульсирующие перед глазами и в голове размытые образы иллюзорных «видений». Действовал уже на одних чистых рефлексах и врождённых инстинктах, вжимая девушку спиной и горячими ягодицами в себя, словно надеясь столь незамысловатым образом лишить её возможности сбежать и отсюда, и от меня. И, заодно, зарываясь лицом в её пахучие головокружительной дурью волосы. Естественно, ни о чём при этом не думая, как и не зная, что же за всем этим должно последовать дальше. Выражение «После нас хоть потоп» подходило к нашему случаю, как нельзя идеально.