То, что было с Глебом — это попытки обмануть саму себя. Свое сердце. Поверить в любовь и вырастить ее из желания и взаимной симпатии… Но как, если по факту корней самой любви не было? Вернее, они были, но совершенно к другому человеку, и прикопанные настолько, что глазу не видать. Плюс ко всему, мое сердце способно вырастить лишь одно дерево любви. Поэтому мой возможный союз с Глебом не продлился бы долго, не смотря на его слишком громкие чувства ко мне.
— Я больше не буду спрашивать… — шепчет он в губы и касается рукой груди с правой стороны. — Лучшим ответом для меня будет биение твоего неравнодушного сердца, которое отчетливо слышу.
— Ты заставил его проснуться. — я нарываю его ладонь своей и смотрю в глаза, в которых плещется трепет. — Заставил вновь довериться… Мое сердце в твоих руках. Не смей его предавать.
Голос дрожит от эмоций, как и губы. Богдан прижимает меня к себе и успокаивает обещанием:
— Никогда. Слышишь? Никогда этого не сделаю. Не позволю ему сжаться от боли и предательства. Скорее убью себя и попаду в ад, где буду гореть синим пламенем.
Его нежные руки утешающе поглаживают спину, а губы, как печать обещания, прирастают к виску, закрепляя сказанное. Я растворяюсь в его объятиях и, утыкаясь носом в грудь, вдыхаю обволакивающий терпкий аромат своего мужа.
— Я верю тебе. — шепчу и, наконец, обретаю окрыляющее освобождение.
Месяц спустя
— А я говорю тебе, что слышал, как она пролепетала «ма-ма»… — спорит со мной муж и пытается доказать свое.
Это ужасно веселит меня, но я решаю сдаться. Усыпив дочь, мы заходим в мою спальню, и я плюхаюсь на софу, растягивая ноги во всю длину.
— Ладно, ладно, пусть будет по-твоему… — смеюсь и слегка поддеваю Богдана. — Я даже удивлена, что она не назвала первыми звуки похожие на «па-па», ты ведь целыми днями с ней, как с попугайчиком, учишь говорить.
— То есть тебе смешно, да? — делает оскорбленный вид он и предупреждает, тыча в меня указательным пальцем. — Вот увидишь, Уля заговорит очень быстро.
— Да я не сомневаюсь. Только не в три-четыре месяца, Богдан. Это физиологически невозможно.
— Невозможное возможно — слышала такое?
Я лишь закатила глаза на этого упрямого овна, для которого доводы — ничто перед своими убеждениями.
Муж поднимает мои ноги и садиться рядом, укладывая их на себя.
— Я рад, что мы переехали сюда. — меняет тему на более приятную и пальчиками скользит по лодыжке.
— С чего это такие откровения? Раньше ты не видел особых причин для переезда.
— Ну хотя бы, потому что здесь спальни через стену.
— Да что вы говорите…