После разговора с Роном я пребываю в шоке. Столько лет дружбы, совместных вылетов, опасных заданий, взаимопомощи, и вот я открываю в нем совсем другого мужчину: жесткого, циничного, того, кому в итоге глубоко плевать на мои чувства. Или все это время он и был таким, просто я прежняя отчаянно не хотела замечать этого?
Плевать. Кем бы ни был Рон, теперь нам с ним точно не по пути. А вот за информацию о Земле я ему даже благодарна. Невольно вспомнилось пророчество, открывшееся мне на церемонии в храме: «Ты родишь дитя, за которым последуют Дети Зептеи, но сперва сама вернешься туда, где родилась, и исправишь чужие ошибки». Если так, возвращения на Землю мне не миновать, и сделать это предстоит в ближайшие девять месяцев.
На следующее утро меня отправляют в медотсек сдать анализы, я не возражаю. Возможно, там мне удастся узнать хоть что-то про Тео.
– Как самочувствие? – интересуется док.
– Тошнит на каждом шагу, в остальном нормально.
– Насколько нормально анализы покажут, – улыбается молодая женщина, и ее сияющие карие глаза невольно напоминают мне Найю. – А от тошноты назначу вам действенный препарат. Когда я носила своего первенца, мне очень помог.
Будь на ее месте чистокровная нордианка, той вряд ли я решилась бы задать свой главный вопрос. Но не все на этом корабле такие бессердечные истуканы, большинство из них, как и я когда-то, только притворяются ими.
– Вас беспокоит что-то еще?
– Нет. То есть да, – не знаю я с чего начать, нервно расправляя невидимые складки на своем костюме. – На Зирте был серьезно ранен один из дикарей, которому я обязана жизнью. Первый кадет Рон заверил меня, что поможет ему. Хотелось бы узнать, удалось ли его спасти.
В ожидании ответа сердце замирает, пропуская пару ударов. Надежда на то, что Рон сдержал данное обещание, почти ничтожна. С чего бы ему возиться с каким-то дикарем, даже если я его об этом попросила?
Женщина оглядывается в сторону входа, и убедившись, что в мед отсеке никого кроме нас нет, с пониманием накрывает мою ладонь.
– Жив твой дикарь, – улыбается она уголками глаз. – Как в рубашке родился. Крови много потерял, но доставили вовремя. Прооперировали, ввели регенератор и вернули к своим.
Я стараюсь сдержаться, не выдать предательских эмоций. Но разве тут сдержишься?!
Мой Тео жив! Жив! Жив!
– Спасибо, – шепчу сквозь слезы и бросаюсь на женщину с объятьями. Та замирает с непривычки. Здесь, среди нордианцев, обниматься не принято. Даже те, кто знали, как это делается, за годы службы успели позабыть.
Прописанные таблетки от тошноты действительно творят чудеса, уже через десять минут после приема я чувствую себя не ходячей тошнилкой, а вполне готовой на подвиги.