Мне снова восемь, и у меня зашкаливает температура. Это всегда неожиданно, как вспышки на солнце. Только что я каталась на качелях и играла в догонялки с соседской девчонкой, а уже через секунду моя кожа настолько накалилась, что на мне смело можно жарить яичницу.
– Помогите! Дане плохо! – кричит подружка, и на ее голос из дома отзывается мама.
Меня колотит, зуб на зуб не попадает. Лежа на газоне, я поворачиваю голову, и смотрю, как она бежит ко мне по осенней листве в легком домашнем платье и совсем босая. Мама подхватывает меня на руки, а по ее щекам льются слезы.
– Господи, какая же ты горячая…
Мне страшно. Я тоже хочу заплакать, но не могу. Я и дышу-то с трудом.
В тот год немало было пролито слез. Только ни один профессор толком так и не смог объяснить причину этих странных приступов.
– Новый австралийский синдром, – с умным видом все как один кивали они головами, и на этом успокаивались.
Первым, у кого его обнаружили, был парнишка из Сиднея. Потом появились и другие. Вспышки были разными. Когда в солнечный летний день на моей коже проступил иней, а губы внезапно посинели от холода, мама испугалась не меньше.
– Да ты у нас суперчеловек, кипятильник-холодильник, два в одном! – шутя посмеивается старший брат, пытаясь меня рассмешить.
Он боится за меня, как и родители. Я случайно подслушала их разговор: по прогнозам врачей, любая новая вспышка может стать летальной. Но Дэвид, как и отец, не из тех, кто станет сдаваться и лить слезы. Благодаря им наш дом всегда полон шуток и смеха, а мы продолжаем жить словно обычная семья, хоть на время забывая о моем неизлечимом синдроме.
Лоб накрывает широкая ладонь. Я чувствую его горячее дыхание, и уголки губ даже во сне невольно ползут вверх. Это отец. Так и вижу перед собой его симпатичное открытое лицо, светлую челку, спадающую на высокий лоб, лучистые морщинки, разбегающиеся от уголков глаз. Я знаю, папа и сейчас улыбается.
«Дана, вставай, в школу опоздаешь», – сказала бы мама, но не он. Без лишних слов отец целует меня в лоб, а еще ласково гладит по голове, перебирая пряди волос – такой у нас утренний ритуал.
До чего же прекрасный сон, живой и реалистичный! Жадно втягиваю ноздрями воздух. Те же кедровые ноты, что и в его туалетной воде, только…
Распахнув глаза, мне хочется закрыть их обратно. Пугающая реальность и воспоминания о моем неудачном приземлении настигают в считанные секунды.
Быстро оглядываюсь по сторонам, подмечая, что здесь тепло и безопасно. Крепкие стены имеются, как и крыша над головой. Совсем рядом, в костре, дотлевают мерцающие угольки. Где я – не столь важно, потом разберемся. А вот с кем…