Эйя побледнела.
– Я не хочу тебя пугать, но не могу лгать, что твое предположение не имеет под собой основы. Эти ребята захотят найти владелицу голубой ткани. И лучше не попадаться им на глаза.
– Я… я обещала Иллору ступить на палубу его фрегата… А Филиппу прогулку в городе.
Келегон тяжело вздохнул, с минуту ничего не говоря.
– Я прослежу, чтобы Иллор перегнал фрегат в Белую бухту. Оттуда вас не будет видно из порта. А Филлип… убеди его обходить стороной места, выходящие к морю и крупные торговые площадки.
Авери не поверил своим ушам. Эльф позволяет Эйе пойти на встречу с другими?!
Почему?!
Так уверен в своей неотразимости?
Нет. Он просто не хочет давить на нее. Позволяет сделать выбор самостоятельно.
Если бы Авери сам не желал оказаться в рядах тех, на кого взглянет миловидная синеглазка, он бы посчитал подобный поступок достойным уважения. А так – глупостью.
Как можно позволять приглянувшейся девушке попробовать наладить общение с другим? А вдруг ей тот покажется лучшим вариантом?
Эйя же, приняв наставления эльфа к сведению, благодарно кивнула.
– Ты позволишь заходить к тебе в лавку? – Келегон все еще не мог разгладить складку меж бровей, что пролегла у него от нерадостных новостей. – Хотя бы просто проведать?
– Да, конечно, я буду рада тебя видеть.
Келегон медленно протянул руку вперед, накрывая ее пальчики, все еще теребящие пуговицу камзола. Захватив ладонь, он поднес ее к губам, осторожно прикасаясь к тыльной стороне.
– Прошу простить меня за сегодняшнюю прогулку, чуть было не вылившуюся в трагедию. И обещаю оберегать тебя от опасностей, Эйя. У тебя нет повода верить мне на слово, более того, ты, вероятно, жалеешь о том, что согласилась на встречу с одним недальновидным эльфом, не подумавшим, что оставлять на причале привлекательную девушку, чтобы оградить ее от непристойных взглядов и возможных сальных фраз грузчиков, с которыми я говорил по поводу рога миллеринга – не лучший выход… Но я постараюсь реабилитироваться в твоих глазах.
Эйя, у которой словно нажали на кнопочку, ответственную за цветопередачу кожных покровов, медленно начала краснеть. Щечки, ушки и даже шея стали притягательного розового цвета, делая травницу похожей на бутон нежной лилии.
Поняв, что окончательно смутил ее своими словами, эльф поклонился на прощание, и, прихватив с собой камзол, покинул лавку.
Авери молчаливо наблюдал, как Эйя, схватившись за пылающие щеки, опустилась на стул, прошептав: «Мамочки!».
Подглядывать за мысленными переживаниями юной девицы, которой, безусловно, понравилось внимание нелюдя, Авери был не намерен, и, дождавшись, пока хозяйка лавки отойдет в пристройку, вышел из магазинчика, предварительно зачаровав колокольчик, чтобы тот не выдал его передвижения.