— А с девами я пойду, — на кухне появилась тетя Ада. — Причем сначала мы, а потом вы. А то, как всегда, весь пар на вас уйдет, а я мерзни как дура.
— Тетя Ада, — спросила Уэно. — Я извиняюсь, а «весь пар» — это сколько?
— Это девяносто градусов и девяносто процентов влажности, зайка, — дружелюбно пояснила Аделаида Кощеевна. — Иначе что ж в бане вообще делать?
Томоко воодушевилась. Уэно побледнела. Кощейка, заметив замешательство, потрепала ее по плечу:
— Да не боись. К концу лета будешь выдерживать сто десять градусов. Ида температуру под гостей сегодня рассчитывала.
Девы появились через два часа. Кожу на мощных плечах великанши украшал узор в березовый листочек. Все трое загадочно улыбались.
— С легким паром! — приветствовал их я. — Нам можно идти, хотя бы шестьдесят градусов осталось?
— Шестьдесят и осталось. А выносливы наши гостьи, — похвалила компанию тетя Ада.
Девушки зарделись. Получилось пятнами.
— Так, Костя, хочу пояснений, — с Изаму ручьями лился пот. — Почему на Томоко появился странный узор, и зачем в бане столько средств уборки?
— Наивный, — заржал я, — это веники. Ими не убираются. Ими друг друга бьют.
— Я был уверен, что баня — это место, где отдыхают, а не сражаются, — Кавагути уже забрался на верхнюю полку, и ему там явно было нормально. — Давай рассказывай подробности, где мы находимся. Сам знаешь, в Японии только горячие источники.
Мы сидели четвертый заход, поэтому можно было и языками почесать.
— Ты учти, рассказ большой, — предупредил я.
— Мы же никуда не торопимся, — Изаму взял третью сухую простынь, потому что первые две вымокли в хлам. — Рассказывай давай.
— Баня, — начал я, — для русских некое место силы, точка перехода. Оно не для жилья и не для чужих. Считается, что энергия в ней переходная, из мира духов в мир живых.
— Мы же и так в «тонком месте», — удивился крысенок.
— Верно, но не все же бани только у нас. Царство Кощеево — скорее исключение, бани были во всех крупных русских хозяйствах. В бане соединяются все стихии: огонь дает жар, вода очищает человека, землю представляют камни, — я махнул рукой, показывая каменку, — и, конечно, воздух.
— А дерево — это сруб бани, дрова, лавки и веники?
— Можно и так сказать. Так вот, исходя из вышесказанного, человек не является полноценным хозяином бани. Здесь и стихии, и энергия из иного мира. Все это наделяло посещение бани особым смыслом, обрастало ритуалами и поверьями. Раньше без бани не обходилась ни одна инициация, то есть обряд, который предполагал переход из одного статуса в другой, из одной роли в другую. В бане принимались роды, здесь лечили заболевания вроде водянки, а также делали ладки и правки.