— Рассказывал кое-что Тильки-ахай, да только не мне, а мужу моему. С ним отдельно пообщаешься, он просил зайти.
Тугарин сник.
— А потом мы еще заглянули в Челябинск, — продолжила Томоко.
— Ну а там-то вы что забыли? — страдальчески протянул змей.
— Тахир Аждахарович, — честно ответил я. — Вот лично вы знаете много туристов, которые хвастаются фотографиями из Челябинска?
Томоко закончила историю, в финале которой Патрикеевна паркует квадроцикл у усадьбы Кощеевых. Анфиса и Кавагути наблюдали за сюжетными поворотами. Таир за весь разговор не проронил ни слова. На старшем Тугарине лица не было.
Он собрался с силами, залпом осушил остатки сбитня и был готов продолжать разговор.
— Досточтимая Томоко, я сейчас буду буквально умолять вас не ломать парню жизнь только потому, что он разок оступился.
Великанша, предупрежденная, что не все смыслы в русском языке будут легко даваться даже при знании слов, собралась что-то уточнять.
Совершенно без объявления войны в разговор влез Тугарин-младший:
— Атэц, пачэму жызн ломать? Смотри, это жэ абсалютна васхитительная жэнщина. Как она вэжлива! Как обходытельна! Какая фигура! Какие дэльты! У нее шэсть рук! Она с мэня ростом! А какой у нее захват, папа, ты никогда этого нэ видэл! Это был лучшый захват в моэй жызни! Я думал, что умэр насмэрть! Томоко, выходыте за меня прямо сэйчас!
Его глаза, обращенные на великанщу, сияли, доказывая, что парень не кривил душой. Я потерял дар речи и остро жалел, что не привез из Японии парочку цикад. В гостиной очень не хватало хотя бы мухи, которая пролетела бы из конца в конец комнаты, чтобы разбавить воцарившуюся тишину. Судя по лицам окружающих, в этом мнении я был не одинок. Офигели все, включая саму Томоко.
Тахир первым вышел из ступора.
— Кажется, досточтимая, мы несколько недооценили сложившуюся ситуацию. Смотрите сами. Гелендваген мои орлы разбили без вашего участия, здесь я не могу иметь никаких претензий. Нечего с похмелья за руль тащиться. То, что они умудрились схватить алкогольную интоксикацию от горсти подарочных конфет, тем более не ваша вина. Вы защищали свои воззрения на институт брака всеми доступными способами. Я, кстати, не поблагодарил вас за то, что вы попросту не размазали интервентов по капоту автомобиля, в этом случае я бы также понял ваше поведение. Однако вы, в отличие от этих, простите, гоблинов, хотя бы повели себя как цивилизованный человек, поймите меня правильно.
Томоко приняла его слова за похвалу и слегка зарделась.
— И даже ваше дальнейшее поведение мне более чем понятно. Константин, ты тоже всё сделал изумительно красиво, вторженцы должны быть наказаны.