Билл остановился, услышав ожидаемый стук в дверь. Он быстро прошел в прихожую, впуская в дом гостя, которого уже заждался.
– Грант, я рад, что вы пришли, – бросил почтительно Билл, провожая психолога своей дочери в гостиную.
Грант бросил оценивающий взгляд на заядлого копа, чтобы понять, каково его состояние. Любой любящий отец уже бы сошел с ума после новости о похищении дочери. Билл на самом деле весьма напуган и озадачен. Блокада, и в частности Доминик, смогли вызвать у Билла Уайта мандраж. Он выглядел сейчас весьма беспомощным.
– Вы не представляете, как у меня сейчас болит сердце, – бросил обеспокоенный Билл, схватившись за грудь, словно прямо сейчас у него случится приступ.
Грант никак не отреагировал на вид обескураженного и весьма встревоженного отца своей очаровательной юной пленницы. Он лишь повел бровью, после чего выдохнул и ровным безэмоциональным голосом начал:
– Билл, лишь твоя вина в том, что Одри находится во власти Блокады. Всё, что от тебя требовалось, – это отступить от группировки. Правильно? Ты не послушал их указаний, что вредит лишь тебе. Доминик Хардман никак не проигрывает от твоих безнадёжных попыток увлечь его за решетку.
Он сделал паузу и добавил:
– Я так думаю, конечно.
Билл бросил растерянный и смущенный взгляд на человека, которого давно уже считал другом семьи. Он снова начал ходить по гостиной, в тот момент, как абсолютно спокойный Грант без какого-либо волнения уселся на не слишком удобном диване.
– А что мне ещё делать? Хардман врет! Он не отпустит мою девочку, даже если я прекращу слежку за Блокадой.
– По-моему, ты так в этом уверен лишь потому, что главным твоим желанием является уничтожение Доминика Хардмана и Блокады в целом, а не спасение жизни твоей прекрасной дочери, – Грант многозначительно подчеркнул эпитет, которым назвал Одри Уайт, ведь эта девушка по справедливости заслуживала такую характеристику. И даже этого определения для неё было маловато.
– Нет, – осекся Билл, отмахиваясь от предположений гостя. – Я очень люблю Одри, но не могу быть уверен в том, что Доминик не убьет её.
Грант устало закатил глаза, не находя в себе желания спорить с этим весьма аномальным мужчиной. Кто бы мог понять, что в его голове? Он кажется заботливым и любящим отцом, но его слова расходятся с действиями. Он хочет защитить дочь, но вместо этого лишь отдает её на суд криминального мира.
– Неужели ты думаешь, что Доминик Хардман всё ещё не забрал жизнь у твоей дочери? – уверенно бросил Грант дерзкое предположение, на что Билл остановился и покосился на своего собеседника.