– Иногда я и сам боюсь своей жестокости, – проговорил Грант, теряя былой оптимизм.
– С чего бы это? – удивился Ник, настороженно посмотрев на своего друга.
– Мысли вслух. Не обращай внимания, – бросил Грант, едва улыбнувшись.
Он обернулся, ускоряя шаг к центральной комнате. Разум затуманили непонятные мысли о том, кем бы он был сейчас, если бы не Филипп Торес с бесконечными попытками свести Гранта с ума. Возможно, его имя бы курсировало на всех билбордах, звучало в передачах и новостях. Ведь в начале пути всё указывало именно на это. Дорога оборвалась вместе с мечтаниями и надеждами юного психолога. Частично он добился желаемого. Его второе имя очень популярно и несет пугающий посыл. Ведь теперь он не психолог, а убийца.
Если унестись в фантазии, то можно представить, что спустя столько лет он смог бы создать свою семью. Любящая жена встречала бы его с работы, а вокруг слышался счастливых смех детей. Теперь подобные мечтания кажутся нелепыми. Он никогда не сможет по-прежнему смотреть на жизнь. Его мировоззрение кардинально теперь отличается от наивного взора того парня, который и подумать не мог, что когда-нибудь будет убивать и возглавлять преступную группировку, наводя страх практически на всех жителей континента и за его приделами.
Грант тихо закрыл за собой дверь, медленно приближаясь к кровати, на которой уютно спала прелестная рыжеволосая красавица. В её руках была книга, а на тумбе стояла кружка с недопитым чаем. С первого взгляда могло показаться, что всё забыто и прощено. Она сейчас была такая домашняя, простая, что разум Гранта давал повод заблудиться в мечтаниях, где он не убийца, а эта девушка не его пленница.
Он взял с кресла сложенный вчетверо плед, расправил его и аккуратно укрыл Одри.
Грант присел на край кровати, наблюдая за ней спящей. Пока она не смотрела на него глазами, полными ненависти, он мог хоть на одно мгновение насладиться её спокойствием. Черты красивого лица не были напряжены, брови не насуплены. Он засмотрелся на темные длинные ресницы, контрастирующие с бледностью щёк.
Грант вспомнил то, как оставил её здесь, совсем одну. Билл очень его разозлил новым чрезвычайно глупым и беспечным поступком. Блокада не может молчать в ответ на подобные выходки. Грант мог отомстить детективу Уайту изощрённо. Так, как поступил бы на его месте любой преступник. Он мог убить дочь Билла. Это наказание стало бы наиболее жестоким и справедливым в рамках криминального мира. Но Грант не смог. Он не смог даже положить палец на курок. Будто невидимые силы держали его и не давали причинить этой девушке вред.