«Жди искушения постом»…
Бредём, скорбя, по бездорожью,
Вздыхая горестно о том,
Чтобы укрыл нас Ангел Божий
Своим невидимым крылом.
Надо на исповедь – грязь выгребать,
Тинную, черную, едкую…
Ткань языка для названий – груба.
В душу впечатаны крепко
Грешные помыслы… Трудно извлечь,
Душу отмыть до сиянья.
Падайте струпья с опущенных плеч.
Бей же меня, покаянье…
Смрадные помыслы блудных грехов
Душу уляпали густо.
Боже, не ввергни в погибельный ров!
Дай покаянное чувство!
Как светло на сердце – чрезвычайно!
От того, что примирилась с Богом!
Долгие страданья – неслучайны,
Сплетена из горестей дорога.
Но сверкающее счастье – быть спокойной,
От страстей-пиявок – отлепиться!
А была душа – почти покойник,
Не могла от сердца помолиться!
Я взывала Богу о спасении,
Лишь Ему известными путями.
Было прочным страшное плетение,
Вся душа опутана сетями…
Но надеялась – Господь из паутины,
Из тенет, из безысходной клети
Бережно в Свои ладони примет,
Самые прекрасные на свете!
И отпустит бабочку-калеку,
Вручит крылья нового покроя!
Дверцу в Царство будущего века
Распахнет – и больше не закроет!
Забавно помертвевшему душой
Увидеть вдруг живого человека,
В душе которого искрится фейерверком
О Боге радость, покаяние свежо…
Он с любопытством смотрит в этот мир,
По духу чуждый, но по-детски милый,
И жизнь своя, что холодней могилы,
Впервые видится – из сквозняков и дыр.
И он уносит капельку тепла,
Себя слегка за слабость презирая.
Не верящий, несёт частицу Рая
В душе, что на мгновенья ожила.
В лучезарно-радостной дали
Не очень-то надейтесь на сочувствие.
Вам сказано об овцах и волках.
Увидите кощунства, богохульства,
Но совершенная любовь прогонит страх.
Ах вы, овечки, любящие, нежные!
Как сердце кровоточит, как болит!
Но как зовут вершины белоснежные
Там, в лучезарно-радостной дали!
Опять вы изгнаны. Почти что не убиты.
Прах отрясаете с растрескавшихся пят…
И – снова в путь, любимы, не забыты
Тем, Кто за вас однажды был распят…
Нас пустят первыми под нож.
Придет пора проверить стадо…
Не блеешь, скажут, а поёшь.
А нам неблеющих не надо.
Придет наш час, и ясным днём
Над нами небо распахнется,
И мы, слабея, упадём
На дно небесного колодца…
Нам так хотелось пошуметь
Нам так хотелось пошуметь!
Но оглянулись – всюду тени.
И мы в сгущающейся тьме
Вдруг опустились на колени.
Нам так хотелось голосов,
И фейерверков, и оваций,
Но властный молчаливый зов
Велел холодных плит касаться.
Пришли и музыка, и шум.
Но мы, отвыкшие от света,
В сияньи многотрудных дум
Смотрели горестно на это…
Даже если никто
нас не услышит,