– Твою мать! – Орёл вскочил с кровати, на ходу одеваясь.
– Арел, Никто, спасите её! – продолжал, как заведённый бормотать Тол.
Они выбежали из комнаты, столкнувшись в коридоре с Энрики и Лисом.
– Что произошло? – спросил Лис. – Почему Тол так орал?
– Эса передозирнулась восстановителями, – бросил Орёл, быстро.
Они вошли в комнату Тола, в которой царил отменнейший бардак. Посереди комнаты, не подавая ни единого признака жизни, лежала Эса. Рядом с ней валялись лекарства Тола.
Орёл отшвырнул их ногой:
– Почему же ты их не убрал подальше, кретин!
Он наклонился к Эсе, прижал пальцы к её шее.
– Она жива, – обернулся он к друзьям. – Пока жива…
Тол захныкал:
– Помоги ей?! Помоги!
– Лис, привези доктора, – приказал Орёл.
И Лис не сказав ни слова, быстро вышел из комнаты.
– Арел, помоги!
– Тол, кончай причитать! Ты сам виноват! Она твоя, а ты за ней не следил! Чем я тебе помогу? Раньше надо было думать! Если она умрёт, виноват будешь только ты!
– Или если она выживет, то её парализует, – добавил Энрики.
– Заткнись! – заорал на него Тол. Он повернулся к Никто:
– Никто помоги, помоги мне! Ты же мой друг! Ты же знаешь, как обращаться с полукровками!
Никто опустился на колени рядом с Эсой, перевернул её на бок.
– Ей нужно приколоть язык, – сказал он, – иначе она его проглотит или откусит, когда у неё начнутся судороги. Я сейчас вколю ей кое-что из своих лекарств, и её здорово перетрясет. Но она выйдет из ступора.
Он поднялся и вышел из комнаты.
– Никто мне поможет! – застонал Тол.
Орёл взял со столика перед зеркалом салфетку, и вывернув один из ящиков стола прямо на кровать, нашёл большую булавку.
– На, делай, что приказал Никто, – он протянул салфетку и булавку Толу.
Тот отпрянул:
– Но я не могу!
– Чёрт возьми! Это твоя баба или нет?!
– Орёл, ну, пожалуйста! У меня не получится, я не смогу! Я этого ни когда не делал, сделай ты!
– И не подумаю! – ответил Орёл резко.
– Энрики! – Тол бросился к Энрики, он смотрел на него как побитая собака.
Энрики быстро взял булавку, и, разжав рукой рот Эсы, не изменившись в лице, с силой вогнал остриё ей в язык.
Тол отвернулся.
В комнату вернулся Никто. Энрики встал, уступая ему место.
– Тол, иди, держи ей голову, иначе она сейчас себе все мозги вышибет, – попросил Никто.
Тол присел рядом, всхлипывая, положил голову девушки себе на колени, сжал её с двух сторон руками.
– А это точно поможет? Это её не доконает? – спросил Энрики.
– Замолчи! – заорал на него Тол. – Я верю Никто!
– Поможет, – кивнул Никто. Он вколол Эсе в вену на руке, принесённое с собою лекарство. Потом вытащил иглу, подождал немного, и, набрав шприц заново, ввёл ещё одну дозу. Он не успел ещё до конца залить кровь, перемешанную с восстановителем ей в вену как по всему её телу прошла судорога, она резко выгнулась, и Никто едва успел выдернуть иглу. Эсу дико затрясло. Энрики сел ей на ноги. Она захрипела, её трясло и колотило так, что Тол едва сдерживал её голову у себя на коленях. Вдруг она закричала и принялась вырываться, руки её заскребли по ковру, захрустели сломанные когти.