На отце нет лица. Его жизнь кончена, а мужчина ещё не сталкивался с потерей либидо, не переживал кризис среднего возраста, не держал на руках внуков, хотя последнего очень желал. Ему давно перестали быть интересны низменные потребности, они давно удовлетворились, осталась лишь работа и семья. Семья, которая потеряла мать, а вскоре исчезнет и отец. Сын останется один, если его не упекут в психбольницу или тюрьму, из-за мудака-адвоката. Сын, которому ещё можно помочь. Его слёзы, стекающие по лицу настоящие, он захочет измениться, всё это случайность. Вадим моляще смотрит на всех присутствующих в зале, а они на него. Образуется треугольник между Вадимом, секретаркой и студентом. Паренёк, что сидит вдали кивает, после этот жест повторяет и девушка. В какой-то момент показалось, что и дурачок-обвинитель что-то заподозрил, оглядываясь вокруг. Нет, просто посмотрел, где находится, видимо забыл.
Дверь открывается и входит судья.
– Я признаюсь в совершении убийства! Я убил свою жену.
– Папа.
– Я и только я.
Судья оглядывает зал, видит кивок от студента, от своей помощницы и отца. Видит слёзы мальчика, который наводит ужас. Его мокрое лицо действительно могло причинить вред своей матери? Могло быть лицом, наполненным злостью к своему родителю? Это не может быть правдой…
– Прошу убрать мою речь из протокола заседания, – сказал адвокат, собирая вещи, – я проиграл и вынужден уволиться. Денег я с Вас не возьму, до свидания.
По его щекам шли слёзы. Глупость от своего решения подставить несовершеннолетнего и взвалить тяжеленный груз на всех участников процесса, знающего о больном ребёнке, давила на виски и глаза, злость на себя разрушала нормы приличия, адвокат бежал домой, забывая о светофорах и крича на всех вокруг нецензурщиной. В его мечтах лишь уютная ванна и средство для забытья…
Ребенок, который будет ходить по Ирску, не знал, что его дело даст работу HR, коим уже через несколько часов придётся искать людей для работы на должностях судьи и гос. адвоката.