– Да, у меня есть много сала. Будешь?
– А на моих людей хватит?
– Думаю, да.
Диалог продолжился в шатре Медведя. Он настаивал присоединиться или смешиваться их племенам. Худой отказывался, по причине религии и общественного уклада. Ему не нравились те танцы со свингеровским концом. Толстяк заверил, что не обязательно участвовать в этом празднике, правда, этим не очень убедил. Тощего мужичка звали Рю и он выглядел довольно умным, но невезучим. Когда-то они являлись братьями или соседями, примерно с одним весом и традициями. После прошло разделение, где толстяки стали весёлыми, а худые – грустными.
– Я двигаюсь в тепло. Мне кажется, тут слишком холодно, – сказал Рю, когда перекусил.
– Зачем? Оставайся тут. Будем одной семьёй, – убеждал Медведь.
– Я соглашусь присоединиться с одним условием.
– Каким?
– Нужно уходить, пока мы не истребили всё, что можно.
– Зачем, брат?
– Ты же понимаешь, что олени не бесконечны. Помнишь, как твой отец учил охотиться на больших кабанов?
– Мамонтов? – перебил Артём, который теперь часто гостил у Медведя.
– Да, на них. Спасибо. Так вот, теперь их днём с огнём не сыщешь. Плюс, брат, я видел ужасное: когда мы пошли на север, мы нашли стадо оленей, похороненных под снегом. В них не было ни стрелы, ни копья. Их убил холод. Как их шкуры спасут тебя, если они даже себя уберечь не могут?
– Я в это не верю, Рю.
– Ладно, брат, но когда твои люди начнут умирать от холода, сам будешь отвечать за них.
– Хорошо. Если не хотите ставить свои шатры, можете переночевать в гостевой избе, с нашими друзьями или в моём доме.
– Спасибо.
Ночь была тихой. Путешественники во времени действительно жили в той избе. Не сказать, что им она была нужна, ведь их костюмы неплохо справились бы с ранними морозами. Теоретически, они все могли ночевать прямо в снегу. Практически же, данная процедура была бесполезна, и вызвала бы вопросы у здешних.
Всю ночь выли волки, и чуть ли не слышался их топот. До этого их слышно не было. Вове казалось, что это сон, и эти дикие собаки не станут нападать на столь большую людскую армию, расселённую по шатрам и бездарно построенным избам.
По снегу текла красная жидкость, вся шуба пропиталась ей насквозь. Кровь стекала по горлу и медленно уходила под небольшую горку. За пару часов на холоде следы человека от обуви создали рамку для мороженного, куда заползла красная начинка, которая ещё не до конца заморозилась. Следы от волчьих лап оставляли нежный и красивый алый опечаток. Горло уродливо перекусано сучьими зубами, а остальное тело не имело никаких сигналов насилия, кроме отсутствия температуры. Ярило мёртв. Вскоре на женский крик подбежал Медведь и, увидев своего друга, заплакал. Рю также вышел на крик и пролил одинокую слезу. Он не особо знал мертвеца, но прекрасно понимал, кем последний приходился Медведю.