Участник и герой Русско-японской войны Георгий Иоаннович Шавельский был назначен протопресвитером российской армии и флота 22 апреля 1911 г. в результате личного кадрового решения императора Николая II. Заняв этот пост, он достиг высшего звания, доступного для белого священника. По роду чинов протопресвитер приравнивался к архиепископу в духовном мире, к генерал-лейтенанту – в военном. Он мог иметь личные доклады у Государя. Положение его было более независимым, чем у всякого епархиального архиерея, а его влияние могло простираться на всю Россию. Честолюбец в таком назначении мог бы найти большое удовлетворение. Его же положение с властвованием и почетом совсем не прельщало. «Единственное, что в моем новом положении увлекало меня – это возможность широкой работы. Но за этой перспективой виделось много всякой горечи: расширение работы требовало нажима на военно-морское духовенство, а за ним всегда вызывает нарекания, обиды, обвинения и пр. Тут же всему этому в особенности надлежало случиться, ибо духовенство не было приучено к интенсивной и широкой работе. А так как недовольных моим назначением и без того было много, к ним принадлежали все обойденные претенденты и их сторонники, – то я не мог сомневаться, что меня поневоле тут же ожидает немало терний. Все же я, – можно сказать, с первого дня, – начал проводить решительно и отважно свой принцип: мы для дела, а не дело для нас. Пришлось несколько раз прибегнуть к самым крутым мерам, как, например, к расформированию целых принтов (Троицкого собора в Санкт-Петербурге и Кознинского в Коломне) и всего управления свечным заводом военного духовенства.
Обиженные и обойденные составили большой кадр моих противников, не стеснявшихся в средствах борьбы, по временам отравлявших мне существование. Первые три года управления своим ведомством я часто называл каторгой, которой я мог бы и не снести, если бы не встречал неизменной поддержки со стороны государя, в. кн. Николая Николаевича и военного министра. За эти три года Петербургское высшее общество, весь военный и морской мир, как и лучшая часть военно-морского духовенства, успели оценить мои стремления. Мне открылось поле для более спокойной работы. Но в это время разразилась война» [34, л. 18а].
Как человека, живо интересовавшегося всеми сторонами жизни, Г. И. Шавельского, происходившего из семьи сельского диакона, отличали острый ум и трезвомыслие, невольно подкупающие исследователя удивительно меткие замечания и здравые выводы, изложенные на страницах его заметок. В данном тезисе можно легко убедиться, лишь только ознакомившись с трудами этого человека. Его интересовали многие вопросы, казалось бы, не имевшие прямого отношения к его пастырской деятельности: начиная проблемой озеленения песчаных среднеазиатских степей и заканчивая острыми политико-государственными аспектами жизни предреволюционного и послереволюционного времени. Абсолютно непредвзятые, на наш взгляд, оценки даны им таким одиозным личностям его времени, как император Николай II, которого протопресвитер, несмотря на явную к нему симпатию, охарактеризовал как «слабого царя», императрица Александра Федоровна, вдовствующая императрица Мария Федоровна, великий князь Николай Николаевич Младший, Григорий Распутин и т. д. В частности, вину за так называемую распутинщину Г. И. Шавельский прямо возложил не столько на княжон-черногорок Милицу и Анастасию, введших его в высшие круги общества, но, главным образом, на последнюю русскую царицу Александру Федоровну [99, с. 39–41].