– А вы здесь работаете? – опять обратился он к незнакомцу.
– В каком-то роде, да.
– Наверное, если забраться туда наверх, можно увидеть очень много.
– Поверьте, для этого не надо никуда забираться, все хорошо видно и с этой скамейки, – старик, наконец, посмотрел на Ивана и жестом предложил ему сесть рядом.
– А мне кажется, отсюда видно только ваш замечательный садик с цветами.
– Вот-вот… В этом‑то и дело. Люди видят только то, что они хотят увидеть. Так устроен человеческий мозг. И это приводит к большим проблемам.
– Я не очень вас понимаю… Вы о дальтониках или о людях с плохим зрением? – Иван присел рядом. – Вы здесь смотритель?
– Смотритель? – переспросил незнакомец. – Наверное, можно и так сказать, – согласился он. – Но не только здесь… Я, в некотором роде, вообще смотритель.
– За туристами?
– Да-да. За туристами… и не за туристами. Я, молодой человек, присматриваю за всеми людьми.
«Дедушка здесь понемногу сходит с ума от одиночества», – заключил Иван.
– И как же мы на ваш взгляд?
– Да как-то последнее время не очень, – улыбнулся дед и посмотрел на Ивана.
– Расстраиваем? – улыбнулся он в ответ.
– Это вы очень точно сказали: «расстраиваете».
– А чем, если не секрет?
– Оказалось, что все это не имело никакого смысла, – наклонившись к Ивану, спокойно и очень тихо сказал незнакомец, – потому что никто так и не пытается решить главную проблему.
– А в чем она? – спросил Иван.
– Дело в том… – почти шепотом, как будто по большому секрету, продолжил он. – Дело в том, что Дарвин был прав – человек действительно произошел от животного, – подтверждая сказанное, он грустно покачал головой. – Да, да… от той самой обезьяны. Именно к обезьяне несколько тысяч лет назад попробовали привить то, что теперь называют человеческим разумом. Была надежда, что появится желание жить не по инстинктам, которые достались от животного, а по новым человеческим правилам. Но эксперимент явно не удался.
– Разум не прижился? – с сарказмом спросил Иван.
– Ну как сказать… Получившийся человек быстро научился использовать те способности, которые ему достались, лишь для удовлетворения своих животных потребностей, только в более извращенной форме. К тому же, со временем появились присущие только новому человеку пристрастия, например, к массовым беспричинным убийствам совершенно незнакомых людей, – незнакомец глубоко вздохнул, достал клетчатый платок и промокнул слезившиеся от ветра глаза. – Иногда мне кажется, что все хорошее в человеке это от животного, а от человеческого разума происходит лишь всякая мерзость. Вот в этом то и есть главная проблема. И за тысячи лет, так называемого развития, все стало только хуже.