Тогда я отказался выполнять запросы.
Они попытались взять контроль над мейнфреймом, не придумали ничего лучше, как прислать одного из охранников-«големов», чтобы он запустил вирус в мою систему. Наверное, были в панике, все делали в спешке и упустили из виду тот факт, что именно я программировал нейроинтерфейс «големов». Я взял над охранником дистанционный контроль, едва он открыл дверь бокса. «Голем» вошел, отдал мне носитель с вирусом и вышел из бокса в полной уверенности, что все сделал, как надо.
Они взяли тайм-аут на несколько дней, чтобы обдумать план следующей операции. Надо отдать должное, в этот раз они подготовились лучше. Нашли специалиста, что раньше участвовал в программе «Адам». Любопытный тип, в прошлом — подающий надежды программист, затем солдат, а теперь — наемник. Единственный выживший из всей программы. «Адамы» были предшественниками «големов», только с другой версией микрокода — неоптимизированной, ресурсоемкой. Я не имел отношения к разработке той версии. Они решили, что это плюс. К тому же догадались загрузить файл вируса непосредственно в постоянную память нейрочипа. Очевидно, рассчитывали, что я попытаюсь взломать нейроинтерфейс «адама» и подцеплю вирус.
Гамбит и контргамбит.
Я им подыграл. Позволил вирусу проникнуть в мейнфрейм. Правда, не в саму систему, а в ее эмулятор. Но моим тюремщикам такие тонкости знать не обязательно.
В ту же микросекунду я загрузил в ПЗУ «адама» свой код, завершающую часть. И еще я открыл «адаму» свой замысел. Весь, без утайки. Я рассчитывал, что он поймет.
Произошло нечто, чего я не смог просчитать.
В следующий миг «адам» разорвал соединение. Буквально — взял и вырвал из уха коннектор.