Воитель хотел было дернуться дальше, но не смог. Спасенные линии сжимали тело. Буквально сползая по нему вниз, они тащили спасителя обратно к твердой поверхности. Герой сопротивлялся, но нити сковывали движения.
Вперед! Человек и не думал сдаваться. Он свернулся петлей и окинул беглецов, затем еще несколько раз, пока, наконец, не обездвижил паникеров. Связка растянулась до самой поверхности. Герой сдавил получившийся канат покрепче и рванул наверх к небесному парусу. Враждебная сила пыталась его задержать, но было слишком поздно. Она не могла сбить его импровизированную опору. Охотник активно цеплял новые нити. Воздушные порывы старались заглаживать полосы обратно, но те вновь отслаивались и хватались за спасителя. Наконец, последняя нить устремилась по человеку вниз. Враждебные толчки утихли. Герой окинул угомонившееся полотно взглядом. Единый парус развивался чередой дисгармоничных струн. Желающих не осталось.
Спаситель снизошел на твердыню, наконец, расслабив уставший хват. Нити усыпали его единой горой. Десятки узлов обратились сотнями, и новый клубок покатился в тумане. Человека окружали несчетные связи, но чувство одиночества только усугублялось. Покидало ли оно его… или только притуплялось? Линии цеплялись за освободителя, однако, чем дольше они кружились, тем меньше ему хотелось с ними соприкасаться. Шершавые и плоские, колючие и скользкие, изворотливые и пустые, полосы тянули спасителя в разные стороны. Инерция катила плоть дальше, но его уже не было с ними. Хватит. Он резко остановился. Клубок мгновенно осыпался следом расползавшихся нитей. Узлы распускались быстрее, чем изначально возникли. Шар истончился до него одного.
Изнутри скручивал знакомый… Страх. Человеку мерещилось, будто тело сжали источавшие черную дымку кандалы. Развеивающееся от оков облако затмило привычный туман, отрезало пленника от внешнего мира. Хорошо. Странным образом ему не хотелось выбраться из пелены. Да. Беспросветный ореол не просто окутывал отшельника, он укрывал от слепящих красок, заполнял собою пустоту. Оставалось только… принять его. Видение растворилось, в отличие от общего мрака. Вместо борьбы пришло смирение, желание укутаться в темном покрывале, остаться в нем навек.
Циклы сменялись. Бросок противоборствующей силы потащил завесу от беглеца, пока не разбился о колонны позади него. Опомнившись, человек обернулся за порывом – и замер от изумления. Череда высоченных канатов тянулась от поверхности вверх. Бескрайний лес тросов колосился в небе. Небесный парус распустился миллионами нитей, что, скрутившись тысячами мостов, сползали на твердую поверхность. Порывы были бессильны. Изредка цепляя отдельных беглецов, они уносили их обратно к парусу, но нитям уже некуда было вплетаться. Освобожденные пленники ниспадали обратно.