Удар оказался настолько сокрушительным, что сознание померкло. Путнику понадобилось время, дабы реальность вернулась к нему. Взгляд уперся в новую сущность. Такого он еще не чувствовал, это было совершенно другое, физическое ощущение. Преграда казалась непроходимой. Машинально боец попытался проскочить глубже, но не смог. Твердая поверхность удерживала его на себе. Как бы сильно он не давил, сколько бы ни старался пробиться сквозь нее, преграда не поддавалась. Дрожащее тело ныло от напряжения. В этот раз все окончательно стало иным, очевидно различным. Если раньше пространство казалось реальным, то сейчас оно таким являлось. Новый мир действительно был настоящим, полным, живым.
Человек вскочил. Привычный туман едва ощутимой дымкой пронизывал буйство жизни. Открывшееся многообразие красок завораживало. Первым внимание привлекал шум. Твердые формы громко сталкивались вместе. Рассыпаясь, они ниспадали на поверхность и собирались в новые сущности. Между цельных образований разливались тягучие материи, что венозной системой тянулись к субстанциям, подобным себе. Сливаясь воедино, жидкие формы поглощали остальные, пока не испарялись на мелкие частички, став частью окутывающего поверхность тумана.
Материи плавно плыли и резко дергались, скатывались в камни и расползались, закручивались в спирали и обрушались, прыгали и срастались, плыли и возгорались, сгущали и отражались, накрывали и расстилались, таяли и распылялись, стояли особняком и объединялись, отделяли и сливались, существовали и казались. Разнообразие материи порождало единство гармонии.
– Я знал! – воскликнул человек и бросился вперед.
Торжествующий герой дал долгожданную волю своим желаниям. Он носился по твердым поверхностям и лежал на мягких, катался на скользких и погружался в тягучие, парил на легких и витал в кажущихся. Вслед за простором свобод обнаружились оковы ограничений. Некоторые можно было перепрыгнуть, другие обойти, под третьими проползти, а иные и вовсе оказалось не преодолеть. На смену силам приходила усталость. Боль сменяла радость. Неиссякающий поток желаний заслонял сознание. Жажда и голод. Жар и холод. Желания и лень. Свет затмевала тьма, а черноту рассвет. Человек носился все дальше и скорей, создавал решения, находил ответы, приспосабливался – и сам не заметил, как потерялся.
Скиталец, наконец, застыл. Как давно он бродит по миру? Усталым взглядом человек окинул формы, которыми так восторгался. В чем их цель? Раньше он об этом не задумывался… в чем моя? Циклы повторялись, а путник не заметил их за сгустившимся туманом. Погруженный в процесс, он вернулся в состояние, от которого бежал. Человек настолько глубоко погрузился в реальность, что та растворила его пуще пустоты.