Юрец, как и Толик, предпочитал раскручивать на «чай, кофе, потанцуем» наивных первокурсниц. Анфиса как раз была первокурсницей, но из той же среды мажоров. Она привыкла получать все, что захочет, а хотела, как правило, лучшее или самое дорогое. Сначала, согласно этому принципу, она получила Толика, их видели вместе несколько дней. Разочарование, видимо, пришло быстро: лидера мажоров не привлекали те, кто рядом, он напоминал волка с вечно голодным блеском в глазах, который рыщет в поисках добычи, даже если сыт. Анфисе же требовался кто-то управляемый, но яркий и чтобы соответствовал статусу. В кругу мажоров такого долго не находилось. Индивидуалы – мало того, что нищие по ее понятиям, так еще поголовно проблемные. А к балбесам душа не лежала – партнер обязан блистать хоть чем-то, «чтоб перед родственниками и друзьями не стыдно было». Периодически Анфиса поглядывала на умников: пусть неказистые и бедные, зато непритязательные, а ум в качестве выдающейся черты, которую можно подать как изюминку, признавали даже недруги. И по складу характера устраивали, так как привыкли подчиняться обстоятельствам – если логика подскажет, что те сильнее. Представив себя таким обстоятельством, Анфиса пару раз строила глазки Нику – самому высокому в троице. Ход мыслей у нее был тот же, что у Риты: Мирон не устраивал ростом и полнотой, Аскер – еще большей миниатюрностью, рядом с примеривавшейся к нему девушкой он выглядел ребенком.
Ник заигрывания игнорировал, у него была Луиза. Не у него, опять же, но это не имело значения. Она была, и этого достаточно.
Девушки вновь переоделись – опять за исключением Оленьки. От вечерней промозглости ее защищали близость углей и жар периодически обнимавшего парня. Рита и Фаня до горла застегнули молнии спортивных курток, а влажные трупики их купальников украсили вершины палаток. Оставленные сушиться «осьминоги»-дистрофики спускали нити щупалец до застегнутых наглухо окошек, один краснел от мыслей, какие объемы довелось обнимать, второй зеленел от зависти. Оба истекали слюной по недавним ощущениям, тоненькие ручейки бежали к подножию клеенчатых конструкций. Ника этот вид смущал. У него не было сестер и, тем более, не было девушки, которая могла бы вот так вольно выставлять на виду нижнее белье. Купальники, несомненно, относились к разряду интимных принадлежностей, а то, что некоторые считают их верхней одеждой – извращение. Такое нормально в Африке, где климат заставляет ходить почти в чем мать родила. Когда снег лежит по полгода, а в формально «теплое» время года люди часто не снимают свитеров и курток, обнаженное тело выглядит ненормально. «Обнаженное» сказано именно про купальник, он не одежда, а фикция. Адамов фиговый листок. Но в отличие от первопредка, у нас в стране в отношении погоды далеко не райский сад.