Ник поморщился: ну и формулировочка выродилась. Но Фаня мысль уловила и даже сделала вывод.
– Достаточно, чтобы все думали правильно, это и был бы рай.
– Скажу больше и короче: достаточно, чтобы все думали.
Оба снова замолкли.
Они шли по линии разграничения песка и травы. Во время сильного ветра сюда доходили волны, а сейчас сухой песок поскрипывал под ногами, озерная гладь поблескивала и подмигивала. Тишина пыталась дарить покой, которого жаждали души.
Ник взялся за вторую из волновавших его тем, чтобы на время забыть о первой.
– Ничего странного вокруг не заметила?
– Для меня в этом мире все странно. Странно, что я еще не свихнулась.
– Я видел невидимку, – честно сказал Ник.
Фаня ничуть не удивилась.
– Луиза только что про такое рассказала. Но они не видели, а почувствовали. Луиза была за рулем. Ехали через поле. Вдруг – сильный удар, вопль, и тишина. Толик дернул ручник, машина встала. Огляделись – в свете фар пусто, по бокам тоже. Толик обошел машину, посветил телефоном, заглянул под днище. Ничего. Но не зря остановились – нашлись пропавшие шампуры. Просто валялись в поле.
– С мясом? – не удержался Ник.
Собаки мясо съедят сразу, а пришелец из другого мира, внеземного или параллельного…
Неизвестно, зачем ему мясо. Но кража шампуров оказалась не шуткой, значит, возможны варианты.
Фаня отрицательно мотнула головой:
– Пустые. Когда Луиза вновь тронулась, машину тряхнуло, будто через кочку переехала. Естественно, в голову пришло, что через кого-то. Но поле, говорит, было ровным. Толик переключил коробку передач так, чтобы включилась камера заднего вида, но сзади не оказалось ничего, кроме пустоты. В общем, сплошная мистика. А что видел ты?
Ник вкратце рассказал. Фаня кивнула, ни вопросов, ни удивления не последовало. Словно и не слушала. Может, и правда, не слушала, думая о своем, потому что раздалось:
– Коля, о чем ты мечтаешь?
Со времен первой встречи Фаня звала его Колей, как родители. Он не возражал. Было время, когда современное и казавшееся весомым «Ник» нравилось больше и заставляло представляться только так. Сейчас теплое родное «Коля», пришедшее из детства, грело и будто гладило по голове, при этом грудной голос Фани пробирал до мурашек по коже. Обволакивающий тембр, сейчас вовсе не направленный на достижение женских целей, все равно мешал сосредоточиться. Даже в страдании Фаня оставалась истинной женщиной, бессмысленно источая флюиды искушения в пустоту и покоряя то, что не требовалось. Ни ей, ни ему.
Задумавшись о прозвучавшем вопросе, Ник не придумал ничего, что выразило бы чувства. Он сказал просто: