Кристина занервничала:
– Тоня, ты с ума сошла?! Чапа и его гнук – наш единственный шанс выжить!
– Заповедь гласит: соблюдай закон, – стояла на своем Антонина. Ее натиравшая шлем рука словно сдирала кожу с вероятного противника. – В заповеди нет оговорок. Любая поправка – кощунство, надругательство над законом.
– Самозащита не может быть преступлением! – не выдержала Кристина.
Она даже забыла о боли в ноге.
– Закон справедлив, когда он выполняется, – процитировала Антонина школьную молитву, – всегда и всеми, наперекор всему. Вот высшая мудрость.
Кристинин взгляд посерел и похоронил меня заживо. Майя хотела что-то сказать в попытке вразумить, но Антонина вдруг встала, надела шлем, что как бы добавило солидности тому, что происходило, и произнесла формулу, после которой ничто не может остаться прежним:
– Говорю! Наш временный командир Чапа – преступник. Его назначила ангел Тома, которая позволила ему взять в руки запретное оружие и командовать царевнами, посему она тоже нарушительница закона. Каким-то обманным путем коварная Тома растопила сердце доблестной Варфоломеи и заставила цариссу удочерить ее. Затем произошли странные события. На школу совершено нападение, перед которым кого-то внутри школы о чем-то предупредили вывешенным флагом с треугольниками. Затем царисса Варфоломея с семьей погибает, а единственной наследницей остается новоявленная царевна Тома. Уже здесь стоило бы задуматься. Но никому нет дела, каждый за себя. А Тома, которая, насмехаясь над традициями, даже ходит в мужской одежде, продолжает хохотать нам в лицо!
Антонина распалилась в пламенном негодовании. Щеки порозовели, маленькие глазки под густыми бровями прожигали насквозь. Откуда в этом чердаке под шлемом столько зависти и мстительности? Неужели царевна верит в то, что произносит?!
Она верила. И пыталась уверить других.
– Не достигнув необходимого возраста, – продолжила Антонина, – но зная при этом, что неправедные действия спишутся на ангельское происхождение и останутся без последствий, Тома обзавелась двумя невесторами неизвестной породы, из числа то ли чертей, то ли чужаков-людоедов. Одного она поставила нам командиром. Он с первой минуты плюет на закон, запрещающий брать в руки гнук, и даже бравирует своей преступной дерзостью. Это неслыханно. Я сообщу о нарушении закона немедленно, как только мы спасемся.
Не «как только», а «если», подумалось мне. И учитывая происходящее…
– Тоня, как ты можешь?! – Кристина вытянула больную ногу перед собой и оперлась сбоку на утонувшую в траве ладонь. – Еще издеваешься: «как только спасемся». Кто нас спасет? Сами? Ты даже еды сама добыть не можешь. Из пещеры от смерти и многого другого нас спасла Тома, а сейчас спасает ее друг Чапа. Сказано: не враждуй на сестру свою в сердце своем…