Сначала я не понял, затем улыбнулся.
– На четвереньках или на корточках. Самцы во весь рост никогда не встают.
– А как любят друг друга? – Темный завиток в Кристининых руках начал жить собственной жизнью.
Я прокашлялся. Ну и вопросики.
– В основном по-звериному. Самец…
Кристина стала краснее огня:
– Я имела в виду, уединяются или…
– Или.
– И все у тебя на глазах?! – Взбудораженный взгляд Майи, в котором словно бы рванул заправленный бензовоз, прожег меня насквозь. Майя даже привстала от переизбытка эмоций, вытянула шею и всплеснула руками, колыхнув тугими дыньками.
Ойкнув, она резко присела и вновь прикрылась.
– В пещере есть ответвления и перепады. – Я мужественно глядел в другую сторону. Ну и цирк устроила Варвара. Здесь, в отличие от моего прежнего мира, нравы немного другие, к природе более близкие, но когда ты один в присутствии пятнадцати… ощущения, скажем прямо, зубодробительные. – В основном было только слышно.
– В основном? – осторожно повторила за мной Александра. Ее мокрые пряди свисали волнистой бахромой, синхронно раскачивались и липли к коже в самых странных местах, рисуя фантастические узоры. Чуть склоненное набок лицо улыбалось то ли мечтательно, то ли иронически. Александра переглянулась с насмешливо фыркнувшей Ярославой.
– Девочек слишком волнуют вопросы пола, – задумчиво проговорила Варвара. – Нужно провести занятие на эту тему. Пока не поздно. Школу когда еще отстроят.
Да, пока не поздно, сразу же внутренне согласился я. А то такого наворотят…
– Правильно. Как старшая, подумай, как это сделать, и проведи, – распорядился я.
– А что тут думать? – хмыкнула Варвара. – Мама водила меня на такие занятия в прошлый поток. Кое-что помню.
– И по вопросам пола?
– По ним в первую очередь. – Улыбка у Варвары вышла сардонической. – Я такая же была, – взмахом подбородка она указала на самых младших, при этом самых любопытных и неуемных.
Неслышно выплыла из окружающего небытия Антонина – нереальная, словно тень отца Гамлета. Ладони прикрывали самое необходимое, которого при ее богатырском сложении имелось немало. Напористый взор быстро нашел меня:
– Я оставила доспехи следующим дозорным, пусть пользуются, пока их одежда сушится.
– Правильно, – одобрил я.
Глаза Антонины сузились, немаленькое тело выпрямилось.
«И все?» – как бы сказала она.
– Ты молодец, – прибавил я. – Нашла лучшее решение. Так держать.
Тяжело быть командиром. Нужно думать даже о подобной ерунде.
Антонина чуть расслабилась, но не присела к костру со всеми. Донесся ее суровый голос, как бы обвинявший собравшихся во всех грехах: