– Самое нежное место… – начала Кристина и поперхнулась, получив локтем в бок.
– Удар по ним причиняет мужчине дикие страдания и мгновенно выводит из строя, – отрапортовали ученицы, повторив то, что от них требовалось.
Преподавательский перст прогулялся по рубцу шва:
– Видите, словно грубыми стежками сверху вниз зашивали.
– У Чапы было ранение? – Ладошка Майи с сочувствием погладила мою грудь.
Ярослава прыснула, зажимая рот. Нос Ефросиньи презрительно сморщился, поджатые губки словно плюнули:
– У нас разрез, у них на этом месте шов.
Купол голов заволновался, свисавшие локоны всех цветов и размеров колыхнулись, будто я отдыхал под кроной плакучей ивы и попал под порыв ветра. Только ива оказалась странная: плодоносила кокосами, вывернутыми наизнанку.
Собственно, в здешнем мире все наизнанку.
– Сросшийся шов напоминает о первом человеке, ибо, как известно, сначала была женщина, – провела Варвара ликбез для непосвященных. – С тех пор любой родившийся мужчиной изначально задумывается как женщина, и лишь во время вынашивания Алла-непознаваемая, да простит Она нас и примет, определяет ему незавидную судьбу самца. Доказательства у нас перед глазами. Шов и… кто назовет второе?
Пока большинство недоуменно хлопало глазами, из второго ряда высказалась Амалия:
– Грудь.
– Правильно, соски на груди. Для чего они мужчине?
– Мужские соски могут пригодиться женщине, – нежданно выдала Ярослава. Интрига удалась. Тишина позволила слушать полет облаков. – Их можно покусывать в момент …
– Мужчину можно много куда покусывать, – перебила Варвара.
– Согласна, не довод, – не стала спорить ухмылявшаяся блондинка. – Но и не повод не покусывать.
– Вернемся к уроку. Все посмотрели природные доказательства женского первородства?
– Нет!!!
Дюжина любопытных мордашек ринулась изучать самое для меня дорогое. Множество опирающихся ладошек наползали одна на другую, занимая все доступное пространство на бедрах, животе и грудной клетке. Маленькие, большие, прямые, вздернутые и приплюснутые носы внюхивались в терпкий мужской аромат, лица отшатывались в изумлении и вновь приближались: на антресолях памяти новый запах не находил соответствующей полочки. Невероятный и мощный, он вновь и вновь манил царевен, как электросварка ребенка.
– Не пойму. – Майя в задумчивости потерла курносый прибор, только что дважды побывавший на другой планете: проведенный опыт дал больше вопросов, чем ответов. – Как охарактеризовать то, что одновременно отталкивает и притягивает?
– Иначе говоря, пахнет сразу хорошо и плохо, – перевела Антонина, благодаря расположению и могучему торсу совершившая несколько весьма долгих «поклонений» наворочанному клубку странностей. Остальные теснили и отталкивали друг друга, но не ее: кому охота бороться с горой, готовой уронить или подмять, а потом с помощью извращенной логики сделать виноватой тебя же?