Порыв стих, шорох вокруг прекратился. Глядя на застывшие листья, я задумался. Если Мина впрямь из будущего, если она некий регрессор, скакнувший в свое юное тело, то может знать о моих планах. А Кира мне нужен, очень нужен. Сантименты ни при чем. Просто сдружиться с вампирскими кланами без него не выйдет. Либо опять искать погрязшего в комплексах низкоуровневого члена властного рода. Нахрена тогда я подставлялся под шокер Юкари?
Я полез назад к пепелищу. Зато в этот раз элемент неожиданности на моей стороне, Мина не сможет одновременно следить за каждым кустом. Если только эта Аматэрасу ей еще фичей не подкинула. А то с одним лишь перерождением против меня глупо как-то бодаться.
В японском пантеоне синто Аматэрасу — богиня солнца, верховное божество, и, кстати, прародительница нынешнего императорского рода. Если в скором времени я грохну ее потомка и заберу у него трон, то божественные палки в мои колеса вполне понятны. Смущает только одно «но»…
Богов, блядь, не существует! А если существуют, весь мой вероятностный транс катится ко всем чертям. Не может быть анализа и планирования там, где существует ебаное иррациональное чудо.
Так вдохнул и выдохнул, Амида, успокаиваемся. Приводим пульс в норму. Мне еще с психопаткой-регрессором возиться и вообще не делаем поспешных выводов. Если все-таки потом откроются новые вводные, просто включим их в список переменных, делов-то, и пусть, если даже этими вводными окажутся сраные боги…все-все, вдох, выдох.
Снова едко запахло пеплом. Отодвинул опаленные ветви и увидел застывшую над вырубленным Кирой Мину. Ее плотные магические доспехи переливались перламутром. Ну, поехали по-новой.
Без единого звука выскакиваю и замахиваюсь «жалом». Тревога! Кувырком уклоняюсь от вылетевших справа «игл». Ледяное облако уносится куда-то в лес, а меня по инерции бросает прямо на коллегу по попаданчеству. В последнем почти убеждаюсь, как только Мина отбивает мою атаку из нижней стойки. Ну не дерутся школьницы с такой сноровкой, не дерутся! Даже Юкари б не увернулась, а в том, что Обереги заглушили бы урон, заслуга не боевых навыков, а мощного сосуда души. На одном сосуде она меня тогда и вынесла.
Начался махач на близкой дистанции. Мина соткала словом светящийся перламутром клинок, и отражала мои выпады. Умело отбивала, чувствовался знакомый стиль. Меня вдруг осенило: Да это же мой стиль, блядь! Только я мог научить этим приемам.
Отвожу кулак, обернутый алым пламенем, и врезаю уже своим кулаком Мине по корпусу. Она содрогается всем телом, едва не загибается, но держится.