– Да глядь! – ругнулся он и прижался к стене, в ужасе от увиденного стараясь слиться с поверхностью, – что за нафик?!
Маленькая Валечка моментально проснулась и заплакала. Так пронзительно, как если бы ей приснился жуткий кошмар на грани с реальностью. Дочка изо всех сил звала маму, визжала и тарабанила кулачками по кровати. Жена стрелой метнулась в комнату, а Борис не мог заставить себя пошевелиться и отклеиться от стены. Родительский инстинкт, проявляющийся в защите ребёнка, не сработал, не вывел его из замороженного состояния. Мужчина судорожно пытался убедить себя в том, что ничего страшного на кухне нет, что видения не настоящие. Но если не настоящие, почему так пугают? «От неожиданности» – успокоил себя Боря и, набравшись смелости, встал перед входом на кухню. Это просто побочный эффект!
– Ну, что застрял, чай пить идёшь? – проскрипел голос из кухни.
Бориса передернуло, но, сцепив зубы, он все-таки шагнул вперед. Забыл пригнуться и ударился головой о дверной косяк. Впрочем, даже боль не помогла здраво, без опаски потерять рассудок, посмотреть на своего мертвого дедулю, который сидел в центре углового дивана. Мозг отметил мерзкую вонь денатурата. Хотелось только выдыхать и не делать ни единого вдоха.
«Уууу» – обречённо провыл Боря и подумал, что если бы не накопившаяся усталость, схватил бы жену и Валюшу подмышки и тотчас же уехал в отель. Он засунул большой палец в рот и, покусывая палец, попытался найти доказательства нереальности происходящего.
Живой труп, обтянутый высохшей коричневой кожей, завалившись влево, сидел с раскрытым в зловещей усмешке ртом. В пустых глазницах видны все извилины маленького ссохшегося мозга, в котором происходит какое-то шевеление. На макушке деда пакля выцветших желтых волос. Сквозь лоскуты остатков истлевшей одежды, в которой хоронили деда, можно рассмотреть форму каждой кости скелета в мельчайших подробностях, а сухие длинные ногти на облокоченных на стол руках вызывали глубокое, скручивающее внутренние органы, омерзение.
– Что стоишь, внучок? – прохрипел труп и закашлялся.
Глаза Бориса были готовы вывалиться из глазниц, горло сковал спазм, ноги стали ватными, он хотел, но не мог убежать.
– Я… я… – сглотнув просипел он и попятился, снова ударившись головой о лутку, – ты где? – в панике крикнул жене.
Мертвец зашевелился, заскрипел и, продолжая кашлять, привстал. Кисть, которой он опёрся на стол, с треском сломалась. Пока труп другой не менее хлипкой рукой пытался вставить сустав на место, Борис резко развернулся и врезался в спешащую на кухню супругу.