Этот финт с разводом Геннадий Фокин проделывал уже не впервые. В 1909 г. был зафиксирован его первый церковный брак с учительницей из Ракоболи Зоей Яковлевой, которая почему-то потом в Ярославль за ним не поехала. Скорее всего, как думала потом моя мама, Оля и была ее дочерью.
Но несмотря на бабушкину обструкцию, дед, как мягкий и добрый и даже благородный человек (таким моя мама его всегда считала), помог им устроиться в Большом Селе, где Лида и окончила семь классов.
В конце своей жизни Геннадий Александрович сделал для бывшей супруги еще одно доброе дело. Сразу после окончания военных действий он привез с территории разоренной Украины мою прабабушку и свою тещу Ксению Дмитриевну Питч. Потеряв мужа Карла в круговороте войны (скорее всего, ушел с отступающими немцами, а ее бросил), оставшись совершенно одна, она бедствовала у незнакомых людей. Привез он ее в Большое Село, а не к дочке Лизе в Киев, хотя и там побывал. По-видимому, нашим киевским родственникам приходилось в это время совсем туго. Хуже, чем бабушке с мамой, хотя все относительно. Зная характер бабушки Лизы, не удивлюсь, если она их просто послала подальше.
После этого Геннадий Александрович Фокин уходит из моей истории в небытие. Насколько я помню, бабушка говорила, что в старости он много пил и умер в начале пятидесятых годов, до моего рождения.
Чтобы получить нормальное образование для поступления в медицинский институт (бабушкина идефикс), мама в 8-м классе перевелась в школу им. Пирогова в Ярославле. Жила в съемной комнатушке одна. И маме, и бабушке было очень тяжело. Бабушке надо было оплачивать это жилье, обеспечивать дочь одеждой и продуктами. Наверное, что-то и достаточно существенное подбрасывал дочке и Геннадий Александрович – отсюда у нее остались хорошие воспоминания об отце.
Вот таким путем моя мама попала в Ярославль и здесь, в Пироговской школе, впервые встретилась со своим будущим мужем. Но тогда она даже не подозревала об этом и никакого внимания на него не обратила.
Моя бабушка, Лидия Карловна Фокина (Питч), тоже имела непростое прошлое, которого она всегда сильно боялась. Происхождение у нее было самое неправильное. Родилась в Тирасполе, в семье колониста второго поколения из Австро-Венгрии, приехавшего на Украину из городка Дечин. В настоящее время это Устецкий округ Чехии. Ее отец, Карл Антонович Питч, был владельцем небольшого чугунно-медно-литейного и механического завода в Тирасполе, на котором трудилось 28 рабочих. Чех он был или немец, а, может, смешанного происхождения – пока не удалось точно установить. Но у меня надежда добраться до Дечина еще осталась, поискать имена предков на кладбище. И уже на июнь этого года договорился – так подлый вирус все испортил. Кроме того процесс разбирательства с его родословной продолжает моя дочь Марина. И ей уже удалось установить, что родился Карл уже в России, в Кременчуге. И прежде чем оказаться в Тирасполе, успел пожить с братом в Одессе и в Люстдорфе (бывшая немецкая колония около Одессы, теперь Маяки). Его отца звали Август (как и брата), но в России это имя почему-то трансформировалось в Антона. А первоначальный русский вариант их фамилии Питш превратился в Питч.