Котенок посмотрел на маму своими чудесными глазками, и вопрос был решен. Я их сначала хотел поселить в одной коробке, но предложение не прошло – испугались за серого кошенятинку: Пушок мог просто его раздавить, ведь тот был еще совсем маленьким. Мы с мамой выпаивали его молоком со спец. добавками рыбьего жира. Мне тоже давали эту гадость (только без молока), и за компанию глотать его было все-таки легче. Я не зря раньше говорил: героическая женщина была моя мама! У нее недавно дочка родилась, мало ей было забот, но вот как-то все она успевала.
К сожалению, первый Котя даже до переезда не дожил. Вскоре он заболел, и вылечить его не смогли ни ветеринар (сказал, что уже больного нам принесли, а, может, мне сочинили это), ни народные средства. Хорошо, что я этих мучений не видел: меня сразу после школы в пионерский лагерь отправили. А вернулся – его уже нет. Чумка. Такое же жуткое слово, как чахотка. Сначала чахнут, чумеют, а потом приходит смерть. Котя даже до возраста прививок не дожил. Хотя в те времена о них никто и не думал.
Я про прививки почему вспомнил? Мама тогда боялась, что Пушок заразится, и ему все необходимые уколы сделали. Зря боялась. К этому живучему и тупому дворняге, в которого он медленно, но верно превращался, никакие болезни бы не пристали.
Мама пошла выяснять, за что же ей подсунули вместо шпица это создание? Ей предъявили мамашу – чистый породистый шпиц. И дочка за ней бегала такая же – не подкопаться (а ведь родная сестричка Пушка). По-видимому, не проследили за случайными связями с дворовыми визитерами, вот с потомством конфуз и получился. Оказалось, нам просто не повезло – не того щеночка мама из помета выбрала. А какой был симпатяга в детстве.
Но собаки меня тогда мало интересовали, не сильно привлекают и сейчас. И если о котенке я долго горевал, то, когда приобретенный мамой псевдо шпиц окончательно превратился в длинноногую дворнягу и перебрался на жительство в отдельный домик к нашей почтальонше, я совсем не расстроился. По крайней мере, гораздо меньше, чем из-за сбежавшего от меня под крыльцо дома маленького воробьеныша, подобранного мной на дорожке парка. Вынес погулять и не уследил. Какие были рыдания и самобичевания! И ночные кошмары. Меня всего трясло и даже температура подскакивала, стоило мне только представить, как за ним там начинается охота злобных крыс. Но это тоже было еще на улице Собинова.
А вот моя сестренка Ирочка, которая с этим щенком выросла уже в отдельной квартире, после того как собаку отдали, два дня плакала и в знак протеста не хотела выходить из-под стола. Хотя ей в два женских голоса пели, что тете Леле одной в доме жить страшно. Надо же и ее пожалеть. И как Пушку там будет хорошо и просторно, отчего он сразу же поумнеет и будет дом охранять: «Ну подумай сама, нельзя же такую здоровенную собаку в маленькой квартире держать. Она от этого глупеет и становится злой». Но Ирочка думать про это не хотела и безудержно рыдала.