Гуня, наверное, подождал, подождал, удивился, что никто его не зовет, и пошел по бабушкиным следам к соседке. Что-то ей пытался объяснить (по ее словам), и она кота приласкала, но проблем его не поняла. Ну гуляет поздно вечером соседский кот, зашел навестить, пока собаку увезли в город, так пусть и гуляет дальше – на то он и кот. И Гуннара развернули обратно. На смежный участок он не пошел – там жил его недруг. И на свое горе отправился побродить в соседний лесок, а там недавно какие-то уроды травили бродячих собак и раскидывали везде приманку. Не могу представить, почему Гунька решил ее попробовать, – ведь такой был привереда в отношении корма! Может, чем-то неотразимо привлекательным обрабатывали? Но мы это уже позднее додумывали. А пока искали его везде в округе и сами, и с помощью объявлений.
В течение полутора недель (покормив Арлика, быстренько пробежавшись с ним по кругу и закрыв в доме) приезжали к родителям, чтобы до вечера продолжать поиски пропавшего. Обходили все соседние дачи, всех опрашивали, клеили новые объявления и Гунькины фото. Выслушали рассказы соседок: оказывается, он на две дачи заходил!
После обещания награды начались звонки на мобильный от гастарбайтеров, работавших в этом районе. И каждый возрождал надежду, хотя было заранее очень похоже, что просто врут:
– Ну точно ваш! Заплатите половину обещанного, и я вас отведу к тому месту, где его видел.
И платили, и шли! Я лазил через заборы на пустые дачи, спускался в овраг, встретил по их наводкам штук пять сереньких бездомных котов… Одного сняли с дерева. Двое особо наглых достали меня и получили сполна. Но никаких следов Гуннара!
А потом бабушка позвонила опять. Она пошла через лесок, чтобы срезать путь до церкви, и наткнулась на Гунины останки. Он лежал мордочкой к даче. Брел, видно, из последних сил по тропинке домой… и не дошел.
Так мы распрощались с Маришиным любимцем, похоронив рядом с местом его смерти. Он был полноправным членом нашей семьи и моим первым котом, который предпочел мне общество супруги. Я думаю, ему было хорошо с нами – его все любили, а коты это чувствуют. И жил Гуннар нормальной кошачьей жизнью. Ужасно жалко, что она получилась не такой продолжительной, как нам всем хотелось бы, и так трагически оборвалась.
После этого мы на дачу практически не выбирались, как-то душа больше не лежала, только если надо было рабочий аврал провести и родителям Мариши помочь в приведении всего участка в приличный вид. Они сами уже с этим не справлялись. Дача оставалась в их распоряжении до того времени, пока им проживать там стало тяжело. Очень еще хотелось, но уже с трудом получалось. И после длительных попыток мы ее продали в 2018 г. – конечно, не за такие деньги, как хотели и сколько она реально стоила, но весь рынок подмосковной недвижимости давно уже находился в застое. Сказали, что и так нам повезло – покупатели нашлись. Действительно вовремя, смогли тут перебраться в новую квартиру, в которую не надо было по горке карабкаться. Но все описанное ниже происходило еще тогда, когда мы жили на нашей французской старой, упомянутой в первой книге. Вот к ней дальше и вернемся.