Разумеется, он солгал Ричарду относительно яда. Состав его был достаточно прост, и необходимые для него травы можно было найти в Англии повсюду. Самое важное — соблюсти необходимые пропорции составных частей, но в этом у Саймона был огромный опыт. Ему доводилось убивать при помощи яда. Первой была старая женщина, мучившаяся от нестерпимых болей в животе и таявшая, как свечка. От яда, приготовленного Саймоном, она умерла легко и тихо, словно уснула. Еще был один купец, забивший до смерти двух своих жен и пожелавший как следует выспаться накануне свадьбы со своей третьей жертвой.
Оба они умерли во сне, не испытывая никакой боли, хотя в случае с купцом Саймон, пожалуй, был бы не против того, чтобы тот как следует помучился. Впрочем, оставалась надежда на то, что он будет мучиться за свои преступления в аду до скончания века.
Не будет испытывать боли и мальчик-король, и в каком-то смысле эта смерть будет милосерднее, чем любая другая, но тем не менее Саймону было почему-то очень жаль его. Конечно, быть королем всегда смертельно опасно, и Генрих Третий, скорее всего, недолго проживет на свете и, возможно, умрет мучительной смертью. Так что ж, в таком случае Саймон Наваррский выступает едва ли не в роли благодетеля?
Он сам испугался, услышав свой хриплый смех.
Неужели он так низко скатился по лестнице, ведущей в ад, что осталось всего несколько ступеней до самого дна преисподней? Никогда он не убивал детей, даже в ходе кровавых битв, сквозь которые ему пришлось пройти. Видеть, как умирают дети, ему, разумеется, приходилось, но это же совсем другое дело! Дети, женщины и старики всегда страдают во время войны сильнее, чем все остальные. И вот теперь он вплотную подошел к самым страшным преступлениям — покушению на жизнь короля и детоубийству. Ниже этого может быть только ад.
Слабость человеческой натуры, и прежде всего своей собственной, никогда не переставала поражать Саймона. Вот и сейчас он опустился в кресло, уставился на огонь, разминая здоровой рукой искалеченную, и, отбросив только что бушевавшие в его голове мысли, принялся обдумывать состав смертельного зелья. Он подготовит эликсир смерти и лишь потом решит, позволить Ричарду использовать его по назначению или нет.
Потерял ли Саймон свою бессмертную душу окончательно и бесповоротно? Кто даст ответ, где тот судья, что сможет рассудить его по справедливости? Брат Джером? Он будет настаивать на покаянии и искуплении грехов. Ричард? Этот может затянуть его только еще глубже в бездну преисподней.
А сейчас Саймон стоит перед выбором. На одной чаше — сила и власть, о которых он всегда мечтал. На другой — жизнь мальчика-короля, слишком слабого, чтобы править страной в такое опасное и страшное время.