Кирилл присел на корточки рядом с венком.
Он представил, как одинокая немного грустная девушка стоит в центре круга, образованного высокими деревьями, усыпан6ыми огромными цветущими розами. Магия, перетекающая в венок из его пальцев, была тихой и печальной.
Это была магия благодарности и прощания с другом.
– Помоги мне выбраться, – Кирилл открыл глаза, услышав шепот Сулатру, – и бежим отсюда! Иначе, генетик точно уговорит или принудит тебя остаться в мире светлых эльфов!
Чародей развел в стороны стволы розовых деревьев, оказавшиеся на удивление гибкими, помог Светлому Магу выбраться из образовавшегося круга, и они медленно направились в сторону домика, в котором жила Сулатру, а теперь и он, Чернокнижник.
Дни, проведенные в мире светлых эльфов, были не похожи один на другой. Сулатру старалась не давать Кириллу скучать. Экскурсии по лабораториям, по полям, садам и плантациям, где адаптировали к задуманным условиям разработки главного генетика, сменяли одна другую. Но при этом Чернокнижника не покидало ощущение, что он что-то упускает. Что Светлый Маг о чем-то не договаривает. Что такой хороший, добрый, направленный на создания блага для всех, чуть ли не идеальный мир, хранит свою постыдную тайну, упоминать о которой не принято даже между соплеменниками.
Не единожды Чародей становился свидетелем того, что Светлый Маг, неловко улыбнувшись ему и оставив наедине с каким-то эльфом, продолжавшим начатое объяснение или рассказ, словно вопреки своему желанию, отходила в сторону и исчезала в образовавшейся вокруг неё лёгкой дымке.
Отсутствие длилось недолго, и вскоре девушка, все так же смущенно улыбающаяся, возникала невдалеке и спешила к Чернокнижнику.
Понимая, что Сулатру вряд ли немедленно удовлетворит его любопытство, он не спешил с расспросами. Если бы хотела, давно поставила бы в известность. Или – если бы могла?
«Ну что же, – думал Кирилл, – даже на солнце есть пятна, а что уж говорить об иных, будь то люди, боги или эльфы? Коль скоро то, что так усиленно скрывают обитатели светлого мира, коснётся непосредственно меня, надеюсь, что Светлый Маг не станет скрытничать, а поставит в известность. Ну а пока, нужно знакомиться с удивительным миром, в который я вряд ли попаду вновь».
– Ты загрустил, – констатировала очевидное Сулатру, – тоскуешь по своей возлюбленной?
– И тоскую и волнуюсь, – Кирилл не считал нужным ни притворяться, ни лгать.
– Расскажи, что вызывает волнение? – Светлый Маг остановилась у зарослей оливковых деревьев, сорвала плод величиной в сливу, надкусила, – слишком вязкий и недостаточно сахарозы, – отбросила ягоду в сторону, смутилась, – я слушаю тебя, поведай мне свои печали.