— Лейсян просто сказала правду.
— Только вот как жена, она могла взять отвод, которой ей, как ближайшей родственнице, положен по Конституции.
Сняв очки, Владимир Геннадьевич проникновенно посмотрел на меня.
— Попробуйте поговорить с отцом вашего ребенка.
— Но я…
— Других шансов на что, чтобы сохранить ребенка, у вас просто нет.
Поднявшись, адвокат протянул мне руку для рукопожатия.
— Вы милая девочка, Оксана, и попали в тяжелую ситуацию. Я рад, что вы пришли ко мне… К сожалению, я не могу вам ничем помочь и поэтому я не возьму с вас деньги за эту консультацию.
Сердечно пожав руку Владимиру Геннадьевичу, я развернулась к двери и уже на выходе услышала.
— Послушайте совета старика, Оксана, не развязывайте войны с Валеевым.
«Уж если кто и развязывает войну, то точно не я», — подумала я, грустно представляя себе будущую войну за Ромку. Я не сдамся. Это мой ребенок.
Только… стоило ли мне надеяться, что отступит Валеев?
Ответ на свой вопрос я получила спустя полтора часа, когда примчалась за сыном на продлёнку. Рядом с учительницей и Ромкой стоял… убийца моего брата. Даже кажется, что учительница помогала этим двоим общаться друг с другом.
— Что здесь происходит? — спросила я, бросившись к сыну. Валеев смерил меня долгим, непонятным взглядом, но предоставил возможность объясниться учительнице.
— Рафаэль Исламович просто отлично придумал начать изучение жестового языка прямо здесь, рядом с Ромой.
Вера Мироновна наклонившись к моему сыну, предложила тому попрощаться с ребятами, а затем обратилась к нам уже вслух, не используя руки.
— Я считаю, что это прекрасная идея. Не только из-за той помощи, которую вы оказали нашей школе, Рафаэль Исламович.
Валеев спокойно пожал плечами.
— Вы сыграли огромную роль в развитии моего сына, — вежливо произнес он в ответ. — Это самое малое, что я могу сделать в ответ.
Вера Мироновна кивнула.
— И всё же, не всякий отец пойдёт на такие жертвы… — она повернулась ко мне. — Не беспокойтесь, Оксана Александровна, мы не стали говорить мальчику, что Рафаэль Исламович — его отец. Мы строго придерживались вашего плана — только медленное знакомство и немного общения.
Понимая, что Валеев явно наврал учительнице с три короба, я было открыла рот, чтобы сказать, что никакого плана не было, но Валеев меня опередил.
— Ты же знаешь, что я хочу сказать сыну о себе сам, «своими руками», — взяв меня под локоть, «ласково» сообщил Рафаэль. — Мне ещё долго придется учиться, чтобы сносно объясняться на Ромкином языке.
— Ой, ну что вы, Рафаэль Исламович, — всплеснула руками Вера Мироновна. — Вы делаете просто необыкновенные успехи. Так быстро схватываете жесты, которые мы используем в жестовом языке. Вы, видимо, занимались каким-то единоборствами, да?