«Можно? Мама, можно?»
Он начал быстро жестикулировать, явно что-то рассказывая Оксане.
— Миша сказал, что там круто? И Кристина там была? — Сиротка покосилась на меня. — Кажется, ваша идея ему понравилась больше.
— Твоя идея, — поправил я. — Оксан, тебе не кажется, что глупо называть меня на вы?
Сиротка смиренно кивнула, но вслух свою ошибку не исправила. И губки свои пухлые поджала. Чувствую, намаюсь я с ней… а, впрочем, так даже увлекательней, тем более себя и сына я уже обезопасил — никуда она от нас не денется.
Понимая, что им двоим надо собраться, а квартира крошечная, я объявил, что подожду их на улице.
— Ром, возьми с собой планшет, — попросил я сына. — А то я ещё очень плохо разговариваю жестами.
Слова «планшет» я не знал, но импровизация у меня вроде бы получилось. Ромка прижал планшет к себе и несколько раз кивнул. Надеюсь, мы поняли друг друга правильно.
— Я буду в машине, — сообщил я сиротки. — Не задерживайтесь.
Оксана серьёзно кивнула — и как будто на этот раз даже решила полностью мне подчиниться безо всяких проблем.
Что ж, хотелось надеяться, что так будет и дальше.
Оксана
Как только Валеев покинул квартиру, я принялась доставать вещи из шкафа. У Ромки был хороший зимний костюм, так что за него я не беспокоилась. А вот что надеть самой… Валеев, конечно, сволочь, но женская гордость мне не позвала показаться перед ним неопрятной чушкой. Те штаны, которые я обычно надевала на подобные прогулки, были похожи на допотопные рейтузы, которые носили ещё наши бабушки. К сожалению, рейтузы были слишком толстыми, поэтому под джинсы не налезали. Пришлось изгаляться с помощью колготок и тонких летних леггинс, которыми я «утеплила» свои ежедневные джинсы.
Когда мы уже стояли в коридоре, Ромка вдруг крепко меня обнял, а затем, смерив совсем недетским взглядом, спросил:
— Мам, а это и правда мой папа?
— Правда, — кивнула я. — Разве я стала бы тебя обманывать?
— И мы будем жить все вместе: ты, я и он, да? И никакой той, другой мамы?
Присев на корточки, я заглянула в лицо своему не по годам разумному ребенку.
— Ром, ты же слышал, что сказал твой папа.
— Просто Вера Мироновна сказала Алле Константиновне, что ты мне вообще никто, даже не опекун. И та мама может меня забрать в любой момент.
«Ага, то есть это он подсмотрел разговор двух учительниц в школе. Прекрасно.»
С одной стороны я дико разозлилась: если уж двум кумушкам захотелось посплетничать, могли бы хотя бы не использовать жестовый язык. А потом одернула себя: учительница на замену, кажется, всего несколько лет назад сделала операцию по восстановлению слуха— а потому, по привычке разговаривала и голосом, и руками.