«Да и я тоже хороша… Если бы не затянула с документами, ничего бы этого не случилось».
— Вдруг папа захочет отвести меня к той маме?
Обняв своего ребенка, я покачала головой, а затем с самым серьезным выражением лица соврала, что я специально не трогала никакие из наших документов, чтобы его папе было проще нас найти.
— Понимаешь? — спросила я у своего разумного ребенка. — Это было необходимо.
Ромка кивнул… а затем ещё один раз спросил:
— А теперь, когда мой папа нашёлся?
— Теперь я официально стану твоей мамой.
— А Лейсян? — нахмурился ребенок.
— Она уже перестала быть твоей мамой, — чмокнула я ребенка в нос. — Знаешь, если тебя это так сильно тревожит, спроси об этом у папы, когда мы спустимся.
— Он смешно разговаривает на жестовом языке, — рассмеялся Ромка.
Я улыбнулась вслед за сыном.
— Но он же попросил взять тебя планшет.
Ромка кивнул.
— Я взял.
Спустя полчаса мы спустились вниз. Дорогая машина Валеева, припаркованная возле тротуара, грела воздух выхлопными газами.
Заметив нас, Рафаэль выскочил из салона, чтобы посадить Ромку на заднее сидение.
— Не стой на морозе, — кивнул он мне, пока пристёгивал ребенка. — Простудишься.
«Еще не женаты, а уже командует», — подумала я, залезая в машину. Я наивно решила, что на сегодня мы со всеми сюрпризами и приказами закончили. Но оказалось, что у Валеева странная манера говорить одно, а делать другое.
В том смысле, что на каток мы всё-таки доехали. Но сначала проторчали около четырех часов в ГУМе.
Рафаэль
Я, конечно, восхищался жертвенностью сиротки: мой пацан был одет добротно. Не знаю, какие там на нём бренды, но было заметно, что на ребенка она денег не жалела. В отличие от себя.
Я как увидел на ней эти треснувшие сапоги, меня внутренне всего перекосило. Ничего, подождёт каток. Тем более что вечером там и поприятней будет: иллюминация в темноте только ярче кажется.
Правда, когда я завёз их в ГУМ, мою сиротку знатно перекосило. Будто это не магазин, а место пыток.
«Ничего, милая, зато ты сразу начнёшь привыкать к моему статусу и не будешь шалеть от ужаса, когда в следующий раз тебе придется общаться с дизайнерами, заказывая у них платишки».
Я вспомнил, как этому сопротивлялась жена моего босса…Он мог купить ей всё, что угодно — но Янке именно деньги и не были нужны.
Склонив голову на бок, я пригляделся к своей сиротке. Ладненькая, добрая, пахнет вкусно. Целуется правда как школьница… но это даже неплохо. Хмм… нет, я не обманывался: если бы не Ромка, я не стал бы заморачиваться, как Соболь, изображая из себя нормального. И очень возможно, это стало бы моей большой ошибкой.