«Папа?» — невинно стрельнул умными карими глазками Ромка.
И я не выдержала — засмеялась. Нет, даже не просто засмеялась — истерично захихикала, привалившись боком к косяку двери.
Понимая, как это выглядит со стороны, я, пытаясь удержать слезы, простонала Валееву о Ромкиной большой любви к зефиру.
Рафаэль перевёл взгляд на сына.
«Но это же полезно», — важно заявил сын. — «Почти как каша».
«Знаешь, я не уверен…» — ответил Валеев Ромке, покосившись на меня. — «Оксана, но может быть сегодня в честь исключения?»
Значит, моим мнением все-таки интересуются.
Да и вообще, всё это здорово походило на оливковую ветвь примирения.
«Хорошо», — вздохнула я. — «Но только одну штуку».
«Спасибо мамочка. Спасибо папа».
Обняв нас по очереди, ребенок самостоятельно долез до полки, где хранился вожделенный зефир.
«Мамочка ты сегодня такая красивая».
«Это правда», — кивнул Валеев, вслух добавив. — Тебе очень идут распущенные волосы.
— К сожалению, в салон красоты попасть мне не удалось, — вскинув голову, я посмотрела прямо на Валеева. — Все салоны в округе ночью закрыты.
Я кивнула на карточку, которая так и осталась лежать на столе.
— Так что забери, пожалуйста.
— Нет. Тебе это пригодится для ведения хозяйства.
— Мне не нужны твои деньги. Я работаю и могу сама себя прокормить.
— Ты сегодня увольняешься с работы. Забыла? — нахмурился Валеев.
— Даже если я подам заявление, мне надо будет отработать две недели, — я, конечно, цеплялась за соломинку… Но кто бы в моей ситуации не цеплялся.
Валеев многозначительно улыбнулся.
— Никаких двух недель, Ксан.
Он покосился на Ромку, облизывающего пальцы после зефира и на жестовом попросил его идти одеваться.
«А то в школу опоздаем».
И лишь когда Ромка покинул кухню, Валеев, улыбнувшись, спокойным тоном заявил мне, что я уволена ещё вчера.
— Я же сказал тебе вчера, что ты можешь попрощаться с коллегами и забрать свои вещи — если у тебя на работе хранится что-то важное.
Он встал из-за стола и навис надо мной, подавляя своим ростом, своей мощью… и жестким, почти нечеловеческим выражением на его лице.
— Ксан, давай сегодня не будем сориться, — внезапно предложил Валеев. — В конце концов, это день нашей свадьбы.
«А разве это не просто день очередной покупки?» — хотелось закричать мне, но я сдержалась и даже, чуть помедлив, кивнула — заминка вышла не специально, просто я оказалась живым человеком с чувством собственного достоинства, которое нелегко было задвинуть в самый дальний угол своей личности.
— Хорошо. — Валееву определённо пришелся по душе мой кивок. — Пошли, а то опоздаем.