– Девочка моя. Пойми, это не лекарство, не средство, не панацея. Это всего лишь разработка. Причем, разработка не запатентованная, не опробованная. Ее эффективность не доказана. Да, мы получили хорошие результаты на крысах. Но в то же время, очень большой процент не выживших. Да и человек – это совсем другое! У нас нет добровольцев, понимаешь?! Поэтому нет и результатов…
Даша кивнула. Она боялась признаться самой себе, что эта хрупкая, призрачная надежда, может растаять в одночасье. Гораздо больше ей хотелось верить в то, что экспериментальная разработка без названия подарит ее маме то, в чем она так отчаянно нуждалась последние месяцы – билет в жизнь.
– Мы можем быть вашими добровольцами. Пожалуйста…
– Девочка, да как же ты не понимаешь. Это может быть опасно. Если организм твоей матери воспримет лекарство не так, это может стоить ей жизни!
– Ей все равно умирать… С вашей помощью или без нее, – тихо проговорила Даша, – пожалуйста…
Роман Юрьевич откинулся на спинку стула и долго молчал, погруженный в свои мысли. Можно было подумать, что он больше ничего не ответит и Даше придется уйти ни с чем, как внезапно он произнес:
– Я сказал, что мне не нужны ваши деньги. Но тем не менее я ничего не делаю бесплатно. Мое время и услуги стоят дорого.
– Что же вы хотите? – вскинула голову Даша.
– Тебя.
– Меня? В каком смысле?
– Моя жена уже давно не вдохновляет. А ты молода и симпатична. То, что нужно, чтобы хорошенько взбодрить такого старика, как я. Решать тебе.
И он поднялся, шумно отодвинув стул, надел пальто и стремительно вышел из столовой. Даша осталась сидеть одна, переваривая услышанное.
Несколько секунд она сидела совершенно неподвижно, а потом вскочила и побежала следом, задевая плечом входящих студентов и на ходу бросая извинения. И в конце длинного, гулкого коридора догнала профессора:
– Роман Юрьевич, подождите! Роман Юрьевич!
Он остановился и всем корпусом повернулся к ней, так, что Даша едва не налетела на него.
– Роман Юрьевич, я… Я согласна!
Он улыбнулся какой-то странной перекошенной улыбкой и сказал:
– Что же, тогда не будем откладывать в долгий ящик. Сейчас самое удобное время. Пошли.
И он, не оборачиваясь, широко и размашисто зашагал, словно не считал нужным убедиться, успевает ли Даша семенить следом. Они вышли на улицу, на стоянку перед корпусом, и возле огромного черного Лендкрузера Роман Юрьевич выудил из кармана брюк брелок сигнализации и открыл машину.
– Посиди пока здесь.
Он достал телефон и кому-то позвонил, и еще несколько минут стоял на улице, видимо решая какие-то вопросы. Сквозь стекло Даше не было слышно, что он говорил. Она внезапно почувствовала себя маленькой рыбкой в аквариуме.