«Как быстро! Круто! Я же говорила, он не откажет!»
Дальше Даша отвечать не стала. Она разулась, поджала под себя ноги и прикрыла глаза. Время потянулось медленно, как смола, стекающая по нагретому солнцем стволу дерева, и тут же замирало. Каждая минута словно терла кожу наждачной бумагой. Еще раз вкатывалась та же самая санитарка с тарелкой какой-то несъедобной каши – ужин. Пару раз в палату заглядывала медсестра – проверить, все ли в порядке. Даша кивала ей, посматривала на маму и терпеливо ждала. Мама лежала не шевелясь, с закрытыми глазами, очень бледная и вся какая-то желтая, так что если бы не ее отчетливое неровное дыхание, можно было бы подумать, что она умерла.
Невыносимо длинный день сменился густыми сумерками, а потом таким же ленивым и тягучим вечером. Тишина. Только монотонное гудение лампы над дверью да редкие негромкие разговоры в коридоре. Когда за незашторенным окном полностью стемнело и небо стало черным и прозрачным, с рассыпанными по нему звездами, похожими на булавочные проколы в темно-синей бархатной бумаге, Даша, не раздеваясь, свернулась калачиком на диване и уснула.
Глава 10
Это был еще не совсем рассвет, просто небо из чернильно-черного стало синим и можно было разглядеть очертания предметов. Из-под двери пробивалась полоска желтого света. Кажется, что воздух густой и пыльный. Даша проснулась резко, будто кто-то ткнул ее в бок. Она попыталась пошевелиться и поняла, что левая рука, свисавшая с дивана, не слушается ее. Она резко села. Все тело ломило, а рука повисла безжизненной плетью. Тишина. Сколько времени она так просидела? Две минуты? Пятнадцать? Мало-помалу онемение сменилось покалыванием и Даша потрясла рукой, чтобы поскорее прогнать мерзкое ощущение. Наверное, гнетущая тишина вокруг, оглушительно звенящая у нее в ушах, подействовала так, что она встала и подошла к маминой кровати. Мама лежала неподвижно, лицо ее сделалось похожим на восковую куклу. Пальцы ее сжимали одеяло. Даша поправила белую простыню, сбившуюся в комок. Ни один мускул не дрогнул, не дернулись ресницы, не вздымалась грудь. Так тихо… «Она же не дышит!» – пронеслось в голове у Даши.
– Помогите! – крик сиплый, еле слышный, с трудом протиснулся через горло. – Кто-нибудь помогите!
Ни одного движения, звука, знака. Она распахнула дверь, выбежала в коридор. Тусклые лампочки не могли осветить все и в углах притаилась темнота. Никого. Она побежала налево, к посту медсестры, но стол был пуст. Дальше, дальше по коридору. Дверь в ординаторскую. Распахнула ее и крикнула:
– Помогите!