«Лэнгли. Когда он вернется?»
«Не сказал, – солгала я. – Собирается отвести лодку так, чтобы ее не было видно с тропинок. Для этого нужен дневной свет».
«Но если Колин вернется к лодке…»
«Найдет. Будет искать. Она будет совсем рядом, только ближе к утесу. Перестаньте об этом думать. Мы не можем ничего сделать до утра, а если сможете выбросить все из головы, отдохнуть и уснуть, то завтра будете вполне здоровы и пойдете в лодку».
«Попытаюсь. – Он беспомощно двинулся, словно рука беспокоила его. – Но вы? Вам следовало уйти. Я бы полежал и один. Вы действительно завтра уйдете? Выберетесь из этого… что бы это ни было?»
«Да, – сказала я успокаивающе. – Когда Лэмбис придет, уйду. Поговорим утром. А сейчас успокойтесь и постарайтесь уснуть».
«Лэмбис сказал, что где-то есть апельсин?»
«Конечно. Подождите, сейчас очищу».
Пока я чистила апельсин, Марк молчал. Взял кусочек почти с жадностью, но когда я передала ему еще один, вдруг потерял интерес, оттолкнул мою руку и начал дрожать. «Ложитесь, – сказала я. – Давайте, обернитесь вот этим».
«Вы сами замерзли. У вас нет пальто. – Он сел и, казалось, пришел в себя. – Боже мой, девочка, у меня ваша шерстяная вещь. Оденьте».
«Нет. Мне хорошо. Нет, Марк, ну ее, у вас температура. Не заставляйте спорить ежеминутно».
«Делайте так, как вам говорят».
«Я сиделка, а вы всего лишь больной. Оденьте эту противную вещь, замолчите и ложитесь».
«Я буду неловко себя чувствовать, если я это сделаю. Вы будете здесь сидеть, и на вас ничего не будет, кроме этой одежды из хлопка…»
«У меня все в порядке».
«Возможно. Но вы не можете там сидеть всю ночь».
«Послушайте, – сказала я в тревоге, ибо у него начинали стучать зубы. – Ради Бога, ложитесь. Мы разделим эту дурацкую кофту. Я лягу вместе с вами, и обоим будет тепло. Ложитесь».
Он дрожал, когда укладывался, а я легла возле него у здорового бока. Подсунула руку под его голову, он отвернулся и изогнул спину, прильнув ко мне. Стараясь не прикасаться к забинтованному плечу, я обняла его руками и тесно прижала. Некоторое время мы так лежали. Он постепенно согревался и расслаблялся. «Возможно, тут есть блохи», – сонно сказал он.
«Думаю, почти наверняка».
«И от кровати пахнет. Не удивлюсь, если от меня тоже».
«Завтра я вас вымою, пусть даже холодной водой».
«Этого вы не сделаете».
«Попробуйте меня остановить. Этот ваш грек убьет вас со своими взглядами на сверхгигиену. И вообще, я хочу видеть, как вы выглядите».
Он издал звук, похожий на хихиканье. «Не стоит того. Мои сестры говорят, что я приятный, но обыкновенный».