«Мой собственный рецепт. Лечебные травы, собранные при тусклой луне в Белых горах».
«Похоже на слабое какао. Да где ты его добыла? – Его голова резко дернулась, и даже немного какао пролилось. – Они… Лэмбис вернулся?»
«Нет, еще нет. Это только расплавленный шоколад».
«Его оставалось не так много, я видел. А тебе досталось?»
«Еще нет. У нас только одна кружка. Буду пить, когда ты выпьешь все до дна. Поторопись».
Он повиновался, затем лег на спину. «Это чудесно. Уже чувствую себя лучше. Ты хороший кулинар, Николетта».
«Никола».
«Виноват».
«Даже очень. А теперь стисни зубы, герой, я собираюсь осмотреть руку».
Я вернулась к костру, который уже превратился в белый пепел. Выпила кружку удивительно вкусной горячей воды. Вернулась к Марку с котелком, из которого подымался пар.
Не знаю, кто из нас проявил больше выдержки. Очень мало понимаю в ранах и их лечении, откуда бы мне знать, и у меня было твердое убеждение, что вид чего-либо окровавленного приведет меня в нервное расстройство. Кроме того, я могла причинить ему сильную боль, и сама мысль об этом была невыносимой. Но это нужно было сделать. Я втянула живот, напрягла руки и с видом, который я считала успокаивающим и сочувствующим, принялась разбинтовывать противный перевязочный материал, в который вчера ночью Лэмбис забинтовал руку Марка.
«Не смотри так испуганно, – сказал больной спокойно. – Она перестала кровоточить уже несколько часов назад».
«Испуганно? Я? Умоляю, где только Лэмбис достал это тряпье?»
«Думаю, это часть его рубашки».
«Боже мой. Да, похоже, что так. А это что такое? Напоминает листья».
«Да. Большая часть обещанных тобой лекарственных трав, собранных при тусклом свете луны. Это что-то, что нашел Лэмбис. Не помню, как он называл эти листья. Но он поклялся, что его бабушка применяла их практически во всех случаях, от абортов до укуса змеи, поэтому не думай…» Он замолчал и резко втянул воздух.
«Прости, но немного прилипло. Держись, будет больно».
Марк не отвечал, лежал отвернувшись, с явным интересом изучая скалу над выступом. Я беспокойно посмотрела на него, закусила губы и начала вытаскивать тряпье из раны.
В конечном счете, я все удалила.
Первый взгляд на открытую рану поразил меня неописуемо. Впервые в жизни я видела длинный неровный след там, где прошла пуля сквозь тело. Конечно, Марку повезло, очень и очень повезло. Не только убийца, который целился в сердце, промахнулся и ничего важного не задел, но и пуля прошла четко, проделав аккуратный проход наискосок снизу вверх сквозь мышцы верхней части руки. Для меня, на первый взгляд, рана выглядела просто ужасно. Края не сходились, и зазубренный шрам выглядел неописуемо болезненным.