На Анну произвело впечатление сказанное Лео.
– Магии не существует, – настояла она на своем.
– Да, знаю я…
– Значит, они созданы с помощью дара. Только дары являются сродни магии в нашем мире. У Пенелопы было много аукционов с одаренными. Возможно, она нашла кого-то, кто сделал ей это, а потом продала.
Лео заинтересовала мысль того, что идея создать эти два стеклянных глаза, а они с Анной пришли именно к этому выводу, принадлежала не Отто, а Дильтей.
Лео взял жемчужину Пенелопы, а Анна – глаз Макиавелли.
Анна посмотрела в глаз, когда Лео направил жемчужину на себя.
– Потрясающе… – вырвалось у нее, – он мог одним глазом видеть все, что видела она.
Лео смотрел в жемчужину и видел себя. Но вот только это было не его отражение. Он видел себя, потому что глаз Отто, который Анна держала, был направлен на него.
– А она видела все, что видел он… – добавил Лео.
– Вот почему ты увидел рыб в жемчужине Пенелопы, когда посмотрел на нее, – догадалась Анна, – потому что Отто тогда смотрел на них.
Лео и Анна пришли к заключению о том, что и жемчужина, и стеклянные глаз – два глаза, каждый из которых показывает то, что видит другой.
– И зачем им это понадобилось? – не понимал Лео.
Оба задумались, но Анне неожиданно пришла сумасшедшая, но красивая идея.
– Помнишь, что Отто сказал перед смертью, когда речь шла о недостатке его дара?
При мысли о даре Отто Лео до сих пор передергивало. Ему было противно представлять, как каждая клеточка твоего тела может производить на свет отравляющий яд, покрывая им все твое тело и мгновенно разъедая все, что к нему прикасается.
– Он сказал, что не может быть с тем, кого любит… – ответил Лео.
К выводам Лео пришел уже после того, как произнес эту фразу в слух.
– О, Спасители… Анна…
– И я о том же! – Анна обрадовалась, что Лео тоже все понял.
– Эти двое… Пенелопа и Отто… Они…
– Любили друг друга – да…
Лео расслабился на стуле. Открытие, которое только что осенило его, шокировало, мягко говоря.
– Ничего себе… такое не в каждом кошмаре увидишь…
– Согласна, это весьма странные союз, но мы не имеем права осуждать этих людей за их чувства,– как-то печально сказала Анна.
Даже Лео теперь стало не по себе, что именно он стал причиной смерти этих людей, которые любили друг друга. С Кавалли он хотел расправиться, чтобы узнать имя своего главного врага, и он узнал это. Что до Дильтей и Макиавелли, он просто напал на них и убил, чтобы те не убили его раньше.
В последнее время Лео все чаще и чаще терзается вопросом собственной жестокости и бесчеловечности.
– Но, Анна, ты только подумай… Она – полная дама, немолодая, но не настолько стара, чтобы полюбить такого старика, как он… Отто еще можно понять. Для него Пенелопа была в самом соку…